Воздушный корабль. Александр Беляев

пришло из-за афганских гор. Солнце поднялось над горными хребтами и заглянуло в долину.

      Но любопытные люди опередили солнце. Они уже стояли плотной толпой возле огромного дирижабля. Стальная волнистая оболочка «Альфы», покрытая слоем алюминия, ослепительно вспыхнула в лучах восходящего солнца.

      Пограничный поселок Кушка обезлюдел. Мужчины и женщины, старики и дети, а вслед за детьми и собаки пришли посмотреть на невиданное зрелище. Весть разнеслась и по соседним кишлакам. Сновали автомобили. Вытянув длинные шеи, ревели верблюды. Изумленные ослы садились на задние ноги, поднимали уши вверх и неистово ревели. Дирижабль стоял прямо на земле. Его гондола удерживалась якорями, но в них не было надобности: утро тихое, безветренное.

      Стоящие в первых рядах заглядывают в толстые стекла иллюминаторов. Их семнадцать.

      Семнадцать иллюминаторов – семнадцать кабин. Но экипаж состоит всего из пяти человек: капитана Сузи, его помощника Ханмурадова, инженера-механика Шкляра, аэролога Власова и радистки Лавровой.

      Приготовления окончены. Сузи открывает иллюминатор капитанской рубки, машет белой фуражкой и кричит в толпу:

      – «Альфа» идет в первый рейс безмоторного плавания: Кушка – Северный полюс – Ташкент!

      Крики, рукоплескания, звуки оркестра. Иллюминатор закрывается.

      – Снимаемся! – говорит Сузи в микрофон.

      – Снимаемся! – вторят репродукторы во всех кабинах.

      Борис Михайлович Шкляр – Буся, как его зовут, – самый малорослый и легковесный из всего экипажа: вес – 45 килограммов, рост – 145 сантиметров – разогревает газ, поворачивает рычаг. Электролебедка поднимает якоря.

      «Альфа» плавно взлетает вверх почти по отвесу.

      Радистка Лаврова передает в эфир:

      – Говорит «Альфа». Взлет в пять часов девять минут. Ветер – ноль. Небо безоблачно…

      – Счастливого пути! – отвечает ташкентская радиостанция. – Ленинград, Москва, Харьков шлют приветствия «Альфе».

      Ханмурадов стоит рядом с Сузи, поглядывает то на альтиметр, то в иллюминатор, на уходящую вниз землю.

      В отлете всегда есть что-то волнующее. «Нет, это не страх за свою судьбу, – думает Ханмурадов. – Скорее это похоже на то чувство, которое охватывает зрителя, когда поднимается занавес в театре. Сейчас начнется пьеса. Какова она будет?..»

      Ханмурадов наклоняется к окну. Толпа еще видна. Тысячи завистливых глаз смотрят на «Альфу». Ханмурадов смеется и говорит:

      – Если бы они могли быть на нашем месте!

      – А ты еще колебался, лететь ли тебе! – отвечает Сузи, не отрываясь от альтиметра.

      – С какой скоростью поднимаемся? Какова подъемная сила газа? – тоненьким голоском через дверь спрашивает Буся.

      – Высота – три тысячи пятьсот метров, – отвечает Сузи, – наполнение… – И не договорил: яркие лучи солнца ударяют в глаза. Сузи щурится и отдает в микрофон новый приказ: – Надеть очки!

      До стратосферы далеко. Но в солнечном спектре становится