Дживс, вы – гений! Ваша взяла, Дживс! (сборник). Пелам Вудхаус

он не принадлежал Дж. Уошберну Стоукеру.

      – Прошу прощения, – ответил я. – Задумался, знаете ли. Вроде как даже мечтал.

      Голос снова заговорил, только теперь он звучал куда более учтиво:

      – Пожалуйста, извините меня, сэр. Я принял вас за вашего слугу Бринкли.

      – Бринкли отсутствует, – объяснил я, а сам подумал: вот скотина, пусть только вернется, он мне ответит за ночные визиты своих дружков. – А вы кто?

      – Сержант Ваулз, сэр.

      Я открыл дверь пошире. На дворе было довольно темно, но я без труда узнал стража Закона. Своими пропорциями сержант Ваулз напоминал Альберт-Холл: почти правильный шар в середине и что-то незначительное сверху. Мне всегда казалось, что природа задумала сотворить двух сержантов полиции, но почему-то забыла их разделить.

      – А, сержант! – отозвался я. Эдак весело, беззаботно, пусть думает: ничто не отягощает черепушку Бертрама, разве что шевелюра. – Чем могу быть полезен, сержант?

      Глаза понемногу привыкли к темноте, и я различил на обочине несколько небезынтересных объектов. Главным из них был еще один полицейский, но уже длинный и тощий.

      – Это мой племянник, сэр. Констебль Добсон.

      Мне, знаете ли, было не до братания с жителями деревни, этот сержант, уж если он непременно захотел представить мне всю свою семью и начать дружить домами, мог бы выбрать другое время, но я все же вежливо наклонил голову в сторону констебля и дружелюбно бросил: «Привет, Добсон». Кажется, если я ничего не перепутал, даже что-то сказал по поводу прекрасной ночи.

      Однако выяснилось, что пришли они не для приятной беседы, какую в прежние времена вели в салонах.

      – Вам известно, сэр, что одно из окон вашей резиденции разбито? Это обнаружил мой племянник и счел необходимым разбудить меня, чтобы я провел расследование. Окно на первом этаже, сэр, выходит во двор, стекло в одной створке целиком отсутствует.

      Я про себя усмехнулся.

      – Ах, окно. Это его Бринкли днем разбил, такой нескладный малый.

      – Так вы знали об этом, сэр?

      – Знал, конечно. Еще бы не знать. Так что не волнуйтесь, сержант.

      – Вам, конечно, виднее, сэр, стоит или не стоит по этому поводу волноваться, но, на мой взгляд, есть опасность, что в дом могут проникнуть грабители.

      Тут в разговор вмешался констебль, который до сей минуты молчал как истукан.

      – Грабитель уже влез в дом, дядя Тед, я его видел.

      – Как? Почему же ты мне раньше не сказал, дурья башка? И не называй меня «дядя Тед», когда мы при исполнении.

      – Ладно, дядя Тед, не буду.

      – Позвольте нам обыскать дом, сэр, – сказал сержант Ваулз.

      Но я немедленно наложил на это поползновение свое президентское вето.

      – Ни в коем случае, сержант, – отрезал я. – Совершенно исключено.

      – Но так будет гораздо разумнее, сэр.

      – Весьма сожалею, но никакого обыска.

      Он расстроился и обиделся.

      – Конечно, сэр, как вам будет угодно, однако вы оказываете противодействие законным действиям полиции, именно так это