Весло невесты. Побег второй, провинциальный «Уйти, чтобы…». Лина Дорош

здесь пробыть?

      «Вот и заговорил как нормальный человек», – промелькнуло в голове.

      – Еще минут десять, Макс, и мы в Вас влюбимся.

      – Вы – это кто? – он уже не удирал от стола как ошпаренный.

      – Забавно, а «влюбимся» Вас не смущает?

      – Я ж не президент, мы не на моей пресс-конференции, и Вы не из Владивостока, чтобы я засмущался. Надеюсь.

      – На что?

      – Что Вы не из Владивостока.

      Скорость его адаптации к меняющимся обстоятельствам меня поразила.

      – Отличный ответ. Так вот, если вино не разбавлять, то минут через десять нас будет уже двое. Мне очень нужна компания, Макс – не разбавляйте вино, плиз. Просто посчитайте за два бокала, а принесите один бокал вина и один стакан воды, не смешивая.

      – Не понимаю, о чем Вы.

      – Вот и прекрасно. Значит, договорились: бокал белого вина, а вода у меня уже есть.

      Салат был почти съеден, когда опять заиграла музыка. Медленная и громко. Какая именно звучала песня, я не отразила. Расслабилась. Точно, что пел Челентано. Вдруг почувствовала, что на меня кто-то смотрит. Внимательно смотрит. И взгляд этот начинает приближаться. Подошел довольно молодой и слегка подшофе человек.

      – Разрешите на танец? – сказано было бодро.

      Формального повода для отказа не нашлось. То, что свитер на нем никакой, штаны – барахло, а ботинки, блин… Простите, но комментировать дальше не буду, потому как это еще по инерции автоматически включается внутренний калькулятор.

      – С удовольствием, – салфетка легла на стол.

      И тишина. В смысле, разговор прекратился с началом танца. Музыка звучала хорошая – Челентано явно старался. «Танцует он не очень, не Челентано, мышцы как струны натянуты», – внутри молчать я не могла, поэтому паузу заполняла разговором с самой собой.

      – Вы ждете кого-то? – вопрос прозвучал на пике мышечного напряжения моего партнера.

      Про себя я успела только задать вопрос: «Имеет ли смысл врать?» Обдумать ответ не успела, потому что затягивать такое мышечное напряжение рядом с собой – просто опасно.

      – Нет.

      Ему сразу стало легче. И моей руке тоже.

      – А зачем тогда здесь? – в его голосе неожиданно прозвучала нотка вызова.

      Так обычно и бывает: мужчина хочет, чтобы женщина была свободна, а узнав, что она свободна, сразу начинает задаваться вопросом «почему». Искать причину-изъян, настораживаться и подозревать. Я уже начала жалеть, что сказала правду. Надо было его расслабить через разочарование.

      – Ужинаю, – решила не дразнить зверя и дать нейтральный ответ.

      – В ресторане?! – кроме удивления в его голосе послышалось еще и разочарование, причем сильное.

      – А что, разве сюда с иной целью приходят? – в моем голосе проскользнуло легкое раздражение. Я начала поглядывать – не несут ли мою рыбу.

      – Ну, точно не ужинать, – кавалер даже и не думал замечать изменения в моем голосе. Он упивался несуразностью,