Терское казачество. Вспомним, братцы, про былое. Владимир Коломиец

к Малке, засерел бледный дрожащий рассвет. Переезжали реку вброд. Внизу под ногами лошадей поблескивала прозрачная вода. Григорий и Егор даже стали различать белые камни на дне.

      Когда выбрались на берег, их взору предстала станица и бескрайняя, впереди, степь. На огромной поляне, вытоптанной лошадьми, раскинулась своего рода ярмарка. Товар – только кони. Сюда съехались торговцы из Большой и Малой Кабарды, из Моздока. Были здесь грузинские и армянские скупщики, казаки, солдаты и цыгане. Повсюду разносился говор, смех, забористые шутки.

      – Берите! Чистых кровей лошадь. Настоящая кабардинка, – предлагал владелец, когда атаман с сыновьями стали разглядывать одну из них.

      – Хороша лошадка, – подтвердил атаман, обращаясь к Григорию.

      – Не краденая, клянусь! У самого начальника округа такой нет, – продолжал хвалить владелец.

      – Поедем дальше, посмотрим еще, – трогаясь, сказал атаман.

      Как только они двинулись дальше, их окликнули:

      – Федор, салам алейкум! – поприветствовал его стоящий неподалеку горец. – Не иначе, приехал выбирать коня?

      – Алейкум салам, Джамбот! – ответил на приветствие атаман и спешился. Они обнялись, как старые кунаки, обменялись новостями.

      – Вот, готовлю сына на службу, – показал он на Григория, – конь нужен.

      – А это младший? – показал горец на Егора. – Да.

      – Хороши джигиты, – удовлетворенно высказался кунак, пожав обоим руки и похлопав по плечу.

      – Хороший конь нужен?

      – В столицу служить еду, какой попало не пойдет, – ответил Григорий.

      – Ту видишь? – показывая на одну из лошадей, сказал кунак.

      – Которую, что в середке? – переспросил Григорий, – вороная?

      – Да, да! Хороший конь, бери!

      Кунак говорил правду. Одного беглого взгляда было достаточно, чтобы по достоинству оценить лошадь. Но они еще раз внимательно осмотрели ее, спросили о цене и, подтвердившись мыслью, что она действительно стоит этих денег, решили – брать.

      Собралась толпа.

      – Добрый конь, – похвалил усатый казак.

      Вороной между тем перебирал ногами, словно танцуя, подразнивал покупателей.

      – Да ты попробуй ее в седле, – посоветовали в толпе, и Григорий подошел к коню. Вороной был оседлан, но только Григорий протянул к нему руку, он, играючи, взбрыкнул задними ногами и обдал того комьями липкой глины, полетевшей от копыт. Вокруг захохотали.

      – Это тебе не на кляче дрова возить, – сказал кто-то, и опять смех.

      У Григория даже шея покраснела от стыда и обиды. Но отец подбодрил:

      – Не робей, оботрется.

      Пока вокруг судачили, Григорий вновь подошел к коню, смело потрепал его по шее и вскочил в седло. Конь не сдвинулся с места. Тогда Григорий достал из-за голенища плетку и хлестнул ею по крупу. Вороной взвился на дыбы, тряхнул головой и, пробиваясь через людское кольцо, победно заржал и поскакал прочь.

      Толпа загудела, заволновалась. Десяток всадников понеслись по равнине,