Терское казачество. Вспомним, братцы, про былое. Владимир Коломиец

не поймешь. Как мираж. Ребятня побежала на курган, откуда лучше просматривалась дорога, а остальные продолжали гадать, стоя на месте. И вдруг из чьих-то уст вырывается: «Оказия»[1]. Все бы ничего. Оказии в станицы приходят каждую неделю, но сегодня ее никак не должно быть. Послали с сообщением к атаману.

      В станице наметилось оживление. По улицам, то в одну сторону, то в другую, поскакали вестовые. У калиток стали собираться казаки и казачки, обсуждая, что за причина неурочного приезда оказии. Всех интересовал вопрос: кто же в ней едет? А потому, если взрослые, стоя в сторонке, наблюдали за происходящим у правления, то ребятня теснилась уже под самыми окнами атаманской канцелярии. Здесь в просторной комнате находился сам атаман Федор Иванович Кульбака, писарь Илья Олифиренко и несколько стариков-станичников. Писарь часто поглядывал в окно и сообщал атаману, что делается за двором. Атаман вел мирную беседу со стариками.

      – Что-то оказия нынче не в срок? – спрашивали казаки один у другого.

      – Да там, говорят, не оказия, а небольшой отряд, наши их уже встретили, – сообщил атаман.

      – К чему бы это? – спросил писарь.

      – Наверное, депеша[2], а может, еще что, – ответил спокойно атаман.

      Вдали улицы показалась крытая коляска в сопровождении двух десятков казаков.

      – Едут! – объявил писарь, выглянув очередной раз в окно.

      Все насторожились. Разговор прекратился.

      – Сейчас узнаем, что за причина, – сказал атаман и вышел из комнаты. В это время коляска остановилась у крыльца и из нее вышли двое офицеров. Младший, лет двадцати пяти, окинув взглядом вышедших и определив старшего, улыбаясь сказал:

      – Здравствуйте, господа! Разрешите представиться: ротмистр Говорков – адъютант его превосходительства князя Воронцова. Генерал заночует в Екатериноградской, а завтра будет проезжать здесь. Примите соответствующие меры, – и он передал атаману запечатанный пакет.

      Его открытое веселое лицо, любезность и простота обхождения понравились казакам.

      – Разрешите представить моего спутника. Это офицер Его Величества Конвоя, – и он назвал фамилию, – знакомьтесь. Он везет списки отобранных им казаков в Конвой, наказному атаману.

      Казачий офицер тоже понравился и атаману, и вышедшим с ним старикам. Лицо его было ни молодым, ни старым. Это было лицо много повидавшего в жизни, решительного и доброго человека. Оно не отображало ни жестокости, ни властолюбия, ни стремления полюбоваться собою или тем более намеренной иронией отнестись к встречавшим. Копна густых волос с редкими проблесками седины возвышалась над высоким лбом, еще совершенно свободным от морщин и складок. Серые с синевой глаза смотрели пытливо и прямо, губы были поджаты, отчего все лицо казалось несколько строгим.

      Атаман пригласил всех в дом, где уже готовилось угощение.

      – А это с дороги, – подал он гостям по бокалу вина.

      – Не откажусь, – просто ответил

1

Оказия – охраняемый караван.

2

Депеша – сообщение.