Терское казачество. Вспомним, братцы, про былое. Владимир Коломиец

нет. Это похоже на подрыв. Не иначе Шамиль за собой следы заметает.

      Казаки и солдаты молча смотрели на генерала. А он спросил:

      – Так что будем делать? – И словно убеждая себя в том, что это препятствие им не взять, он еще раз заглянул в обрыв.

      – Ничего не поделаешь! Придется возвращаться назад, – с грустью заметил он Радецкому.

      – Как же так, ваше высокоблагородие? – нарушая субординацию, вдруг сказал казак, стоящий неподалеку. – Возвращаться теперь нам никак нельзя.

      – А что же делать? – заинтересованно спросил Воронцов, поглядывая то на Радецкого, то на казака. А тот уже продолжал:

      – Это самое узкое место у реки, и его надо использовать.

      – Как?

      – Мы спустимся вниз, переберемся через реку, закрепим там канат, а второй конец передадим вам. По нему и будем переправляться.

      Только начали смельчаки спускаться к реке, как с противоположной стороны раздались выстрелы.

      – Ваше высочество, зайдите за выступ, – закрывая Воронцова, сказал есаул и тут же был ранен в руку.

      – Это Шамиль оставил засаду, – сказал Радецкий и увел Воронцова в укрытие.

      Солдаты дали ружейный залп. Затем несколько залпов дала легкая пушка, которую везли с собой казаки, и стрельба с противоположной стороны прекратилась. Разведчики переплыли бурный горный поток. Им передали бечеву, потом канат, который они закрепили на противоположном берегу. По канату и переправились люди через реку. Однако Шамиля и в этот раз не удалось догнать.

      После сытного обеда, в хорошем расположении духа, Воронцов интересовался у стариков делами казачьих станиц. Заметив за столом молодого красавца-казака, спросил:

      – Чей это молодец?

      – Мой сын, Григорий, – просто, но с достоинством ответил атаман, степенно поглаживая свою черную с проседью бороду.

      – Похвально, похвально! А я только что вспомнил нашу первую встречу, – сказал он атаману. – Спасибо, защитил тогда старика.

      – Да неужто вспомнили, ваше высокопревосходительство, – растроганно спросил атаман. – Вы еще тогда мне медаль выхлопотали.

      – Вспомнил, вспомнил! А ты еще молодцом. Не трудно в седле сидеть? – спросил он, улыбаясь.

      – Да нет, атаман еще бодрый. И казаков молодых учит, как надо, – вступил в разговор адъютант.

      Улыбаясь, генерал откинулся в кресле, с облегчением избавляясь от согнутого положения туловища, стеснявшего заметный живот. Образовавшаяся пауза вновь вернула его к предыдущим мыслям.

      – Что же предпринять нам для скорейшего замирения Кавказа? – спрашивал Воронцов. – Почему горцы идут за Шамилем? Страх, а еще что? – И, не получив ответа, сам ответил:

      – Да запоздали мы со всем этим. – И отдал распоряжение приготовиться к движению.

      Вскоре на дворе раздалась команда:

      – Бить в барабан! – то есть трогаться, и огромная кавалькада, окружающая наместника, тронулась в путь – на Владикавказ.

      – Песельники, вперед! – скомандовал