Иосиф. Павел Богучаров

НУ.

      – А щас, ну так хочется, а, дети мои? – отец жалостно наморщил лоб.

      – А змей, пап?! Ты все мозги нам поставил в напряжение!

      – На голодный желудок, про змея?! Опасно, Паша! Хаха…

      – Я бы тоже поела сала с яичницей! – вздыхает сестра.

      – Пойдем скорее, обжоры! – вскакиваю я. – Я ведь тоже… не вегетарианец!

      – Хто-хто?!

      Чай китайский и все такое…

      – Ты понимаешь, какие между ними отношения были?! Между этим Жорой и Пахомом?! – отец в изумлении поднял свои белесые невыразительные бровки. – Я такого терпения, Паша, больше никогда не видал! Это происходило до того, как Кайзер мне колодки доставил для сапог своих. Мы в бараке в одном закутке оказались: и я, и Жора, и Пахом. Жора издевался над Пахомом, как изверг какой!

      – Гляди, Иосиф, – кричит он мне. Гляжу. – Пахом! – мат-размат. – А ну, иди-ка суда! – подходит Пахом. Росту Пахом не меньше был, чем Жора. Только Жора – скелетина, а Пахом – здоровенный, как бык!

      – Тьфу! – Жора набирает полный рот слюней и плюётся на пол. – Убери, Пахомушка!

      Пахом, как ягнёнок безропотный, склоняется и вытирает за Жорой.

      – Чище, чище! – орет Жора и плюётся ещё раз! Змей такой, вот измывался! – Вытирай, вытирай! – Кричит.

      Пахом же и головы не поднимает – покорно вытирает.

      – Да что ты делаешь? – я возмущаюсь. – Зачем ты так? – А сам на Пахома смотрю и думаю: вот сейчас Пахом развернется да ка-ак даст по харе Жорику. Жорик тут и с копытков – переломиться! Не-а!

      – А-а, ты, Иосиф смерти моей хочешь? Пахомушку жалеешь? – мысли мои читает Жора и смеётся. – Да мне самому жалковато! Ха-ха!.. Ну, Пахомушка, Бог Троицу любит! Тьфу! Убери и на нонча хватить! Во-от, Иосиф, какая у него вера, у Пахомушки. Ты у него хоть кол на голове теши, он тебя и пальцем не тронет! Ха-ха! Дурак!

      – мат-размат. – И я не пойму, что же ты такого сотворил, чтобы тебя в тюрьму посадили, а, Пахом?! Признавайся, Пахом! – Мат размат!

      – В бараке нашем все диву давались, какие отношения были между этими земляками! – рассказывал отец. – И когда видели, как Жора измывался над Пахомом и как тот пальцем в свою защиту не шевелил, руками разводили: «За что же он сел? Да он муху не обидит!» Но эта тайна существовала недолго. Вскорости оттуда, с той стороны Волги, пришли такие подробности.

      Значит, жили Жора с Пахомом в одном селе. Село называли… да я не помню – сто лет прошло! С детства с Жорой они были и соседями, и неразлучными друзьями. И на клыросе вместе пели, это точно! Да только один ушел влево, а другой так направе и остался. И стояла у них в селение церква, куда Пахом этот ходил. Но вот в… тридцатых начали все церква рушить. Я жа помню, как нашу Нехаевскую церкву Ивана Богослова разрушали. Это в тридцатых было. Знаете, сколько народу собралось?! Много и много, но больше, конечно, старухи. Я, честно признаться, в гущу не лез, поодаль отстоял, но всё видал. Все вокруг просили и стыдили крушителей:

      – Да чего же вы делаете?! Сами с ума посходили – ваше дело, зачем жа всех за собой тянете?!

      Тот, кто