Четыре танкиста. От Днепра до Атлантики. Валерий Большаков

Каландадзе. – Куда мы денемся…

* * *

      Хозяйство Отдельного штрафного танкового батальона располагалось недалеко от линии фронта, на полустанке посреди степи.

      Дощатые бараки, вышка, забор – все это навевало тоску и уныние.

      – Выходим! – скомандовали сержанты НКВД, поводя дулами ППШ, и штрафники покинули вагон.

      – Весело тут у них, – сказал Лехман, щурясь на солнце. – Аж сердце радуется!

      – Разговорчики, – буркнул энкавэдэшник.

      Под конвоем танкистов завели в расположение штрафбата. Было заметно, что строили его не слишком давно и без особого старания.

      Прибывших встретил юркий и весьма упитанный человечек в изгвазданной форме. Репнину он напомнил Колобка из сказки – тот тоже, когда от бабушки ушел и от дедушки ушел, тоже порядком извалялся. Как его только Лиса съела – грязного, в налипших травинках да хвоинках… Оголодала, наверное.

      – Новенькие? – остановился Колобок, руки в боки.

      – Типа того, – ответил Репнин, неодобрительно оглядывая встречающего. – Ты где так извозился, служивый? Тобою что, мазут оттирали?

      – Свинья грязь найдет, – сказал Бедный.

      – Но-но-но! – с достоинством выговорил Колобок и неожиданно улыбнулся: – Познакомитесь с нашими танками – сразу уразумеете, где чего искать.

      – Ты бы лучше начальство здешнее поискал.

      – Отбыло начальство. По важным делам.

      – Мне нужен комроты Лаптин.

      – Спит командир.

      – Так разбуди.

      – Ага – разбуди! Да это все равно что медведю в берлоге подъем скомандовать! А вот и он.

      – Медведь? – усмехнулся Лехман.

      – Ротный!

      На крыльцо вышел хмурый человек в офицерском кителе, наброшенном на плечи. Неприязненно оглядев танкистов, он сошел по дырявым ступеням и приблизился, тоже упирая руки в боки, словно пародируя Колобка.

      Был комроты небрит и красноглаз то ли от бессонницы, то ли от запоя, хотя лицо его выглядело интеллигентным, породистым даже.

      – Танкисты? – спросил он.

      – Так точно, – ответил Репнин.

      – Звание? Фамилия?

      – Лейтенант Лавриненко.

      – А было? – с интересом спросил комбат.

      – Подполковник.

      – Наград тоже лишили?

      – Не интересовался.

      Комбат кивнул.

      – А я – Лаптин, – представился он. – Тут я – капитан, хотя там в генерал-майоры вышел. Лавриненко, Лавриненко… – задумался он, морща лоб. – Слыхал я что-то…

      – Еще бы не слыхать, – усмехнулся Полянский. – Товарищ командир уничтожил больше двухсот танков противника.

      – Двухсот?! – недоверчиво переспросил Лаптин. – А не брешешь?

      Геша пожал плечами и спросил с долей нетерпения:

      – Танки где?

      – Увидишь, – коротко бросил комбат и повернулся к бараку. – Пошли, подполковник, разговор есть.

      Репнин прошел за Лаптиным в темный коридор и свернул в первую