Философия поэзии, поэзия философии. Евгений Рашковский

и красою увенчал его [74].

* * *

      В наследии Державина есть еще одно прямое обращение к Богу. Это написанная тридцать лет спустя (1814) ода «Христос». Увы, по своей риторичности и некоторой недостаточности поэтического накала, она проигрывает оде «Бог».

      И дело не только в том, что ода «Христос» написана поэтом в глубокой старости. И не только в том, что во второе десятилетие позапрошлого века классицистическая поэзия в Европе и в России уже во многом избыла свою свежесть и, стало быть, художественную адекватность. Дело прежде всего в особой и вековечной трудности всей христианской поэтической традиции – в трудности запечатления Лика Христова формами поэтического славословия. Но об этом – чуть позже.

      А пока – несколько слов об оде «Христос».

      Условно прибегая к языку о. Пьера Тейяр де Шардена, можно было бы сказать, что она посвящена «космическому Христу». Эта ода – о парадоксальности Божественного нисхождения, которое разрешается Воскресением и несет в себе обетование спасения Вселенной.

      Вот несколько самых, на мой взгляд, прекрасных строк (строфы 11, 12) из оды «Христос»:

      Кто Ты? – И как изобразить

      Твое величье и ничтожность,

      Нетленье с тленьем согласить,

      Слить с невозможностью возможность?

      ……………………………

      О тайн глубоких океан!

      Пучина див противоборных![75]

      Зачем сходил Ты с звездных стран

      И жил в селениях юдольных?..

      Державин любил и знал не только Писание, но и чуткой душой философа-поэта воспринимал богатую гимнографию православных служб[76]. Вообще, следовало бы заметить, что в те времена светская культура России еще не вполне сроднилась с библейскими текстами как таковыми: восприятие Библии во многом опосредовалось текстами богослужений.

      Есть в оде «Христос» нечто от православного акафиста. В основе же поэтики акафистных славословий лежит тема потрясенности человеческого сознания парадоксами раскрытия Божественных путей в тварном мipe.

      Православная – византийская, а за нею и русская – гимнография во многом строится именно на «обыгрывании» этих парадоксов, что восходит прежде всего к теологии Иоаннова Евангелия и Павловых посланий.

      Суть же этих парадоксов примерно такова: в качестве исходных и безусловных берутся предпосылки ветхозаветного иудаистского мышления (Бог – Невещественный, Невместимый, Невыразимый; тварная же Вселенная мыслится в модусе ее непреложного подзаконного порядка)[77].

      Однако же с наступлением «полноты (или – исполнения) времен», а следовательно и полноты Вселенной, с исполнением Божеских предначертаний о подзаконности земных путей[78], Вселенная уже раскрывается человечеству в ином модусе – в модусе Благодати, «восполняющей» модус Закона [79].

      И здесь – ради вящей встречи Бога и человека «чрез Христа, со Христом и во Христе – peripsum, etcumipso, etinipsum» – уже недостаточен и потому преодолевается и преображается в реальности

74

Пс 8:4–6 (перевод мой – Е.Р.).

75

Ср. Рим. 11:33–36.

76

Знание православной гимнографии отражается в различных поэтических текстах Державина. Вот, например, характерная строчка из послания «Евгению. Жизнь Званская» (1807), посвященного митрополиту и церковному ученому Евгению Болховитинову:

…Мой утреннюет дух Правителю Вселенной…

Здесь – явная цитата из великопостного песнопения «Покаяния отверзи ми двери…», которое и поныне исполняется на предпостовых и великопостных всенощных бдениях на музыку современника Державина Артемия Лукьяновича Веделя.

77

Великий еврейский поэт Хаим Нахман Бялик, оспаривая христианский взгляд на ветхозаветное представление о Вселенной именно как о Вселенной исключительно подзаконной, говорил о том, что в медитациях отдельных талмудистов и каббалистов подзаконность может сублимироваться в опыте человеческого благоговения и любви (см. его полемику с Францем Шпундой в сб.: Kabbala. Messianismus. Chassidismus. Talmud. – Tel-Aviv: Sinai, 1982, S. 8-10). Однако речь у Бялика идет не столько о Вселенной как таковой, сколько о высоком трансцендирующем опыте отдельных человеческих душ.

78

См. Гал4:4.

79

См. Мф 5:17.