Сестры по благоразумию. Гейл Форман

видны с первого взгляда и ранить которых было легко. Шериф выбрал самую легкую добычу. Все находящиеся в комнате девушки словно воспрянули духом, как собаки, увидевшие новую цель. Они хотели отыграться, потому что им не удалось сломать меня. Я почувствовала неизбежное – Марте придется несладко.

      – Привет, толстуха.

      – Курдюк сала. Ты че так много жрешь?!

      Некоторые девушки начали хрюкать, как свиньи. Шериф самодовольно ухмылялся. Он много раз говорил, что прежде, чем человека исправить, его надо сломать. Если бы кто-то в моей школе в Портленде позволил себе высказывания, подобные тем, которые пришлось выслушивать Марте, то его или ее исключили бы. Однако в Ред-Роке откровенное хамство называлось «терапией». Марта стояла, опустив глаза и переминаясь с ноги на ногу. Девушки соревновались, кто нанесет ей самое колкое и неприятное оскорбление. Все стремились растоптать ее, смешать с землей. Ученицы «отрывались» на толстушке. Точно так же, как и я, она молчала, но в отличие от меня смотрела не на обидчиц, а на пол; прямое свидетельство ее слабости заметили все. Она стояла ко мне спиной, и я не видела ее лица, поэтому даже не подозревала, что Марта плачет, до тех пор пока не увидела, что слезы капают на пол. Обычно, как только жертва начинала плакать, ее милостиво отпускали, хлопали по плечу и подбадривали, но на этот раз Марте дали только салфетку, чтобы она вытерла слезы.

      Вечером в кафетерии я села рядом с Мартой, которая обычно точно так же, как и я, ела в одиночестве. Совершенно неожиданно за наш стол пришли Биби, Кейси и Ви.

      – Прости, Марта, – сказала я. – Это я виновата в том, что тебе так сильно досталось.

      – Нет, это не так, – произнесла Ви, лицо которой покраснело от сдерживаемого гнева. – Никто из вас не виноват в произошедшем. Здесь жестокость называется лечением. Поэтому многие девушки выходят отсюда еще более ущербными и разбитыми, чем когда приехали.

      – Сегодня был просто мрак, – заметила Биби. – А я-то считала, что слово «шлюха» – это самое страшное обвинение, которое можно придумать.

      – А мне кажется, ты «оторвалась» и хорошо повеселилась, – сказала ей Кейси.

      – «Шлюха» – звучит почти как комплимент. В наше время так можно назвать практически кого угодно.

      Марта уставилась на содержимое своей тарелки.

      – Я вот одного не понимаю, – тихо сказала она.

      – Чего именно? – спросила я.

      – По идее я должна худеть, но при этом кормят меня вот этой гадостью, – ответила Марта, показывая на тарелку, на которой лежали рыбные палочки и переваренные склизкие овощи, густо заправленные дешевым маргарином. – От такой еды я только буду набирать вес, а если откажусь это есть, меня накажут.

      Марта горько расплакалась.

      Бедная Марта! Действительно, кормили в Ред-Роке просто ужасно. Местную еду я бы точно не назвала «здоровой пищей». Потчевали нас практически только замороженными продуктами: гамбургерами, сделанными из весьма сомнительного мяса,