Всегда говори «всегда». Татьяна Устинова

молодец, что кофе купил, – сказала Ольга. – Кофе лишним в хозяйстве не бывает. Ну, раз ты у нас теперь полноправный член клуба – тебе и карты в руки. Включай кофеварку!

      – Я того… Щас включу, туда-обратно… И пить, значит, будем… Кофе то есть…

      Ольга кивнула: само собой. Какое ж утро без кофе?

      – А ты красивая сегодня, – выпалил Павлик, заливаясь до ушей краской. – Как всегда то есть!

      И быстро ретировался. Кофеварку включать пошел.

      Тетя Маша посмотрела ему вслед, покачала головой:

      – Баламут. Одно слово – молодежь! Ох, и молодежь! Ветер в голове!

      – Да что вы, теть Маш! – Ольга снова заулыбалась. – У нас молодежь замечательная. Такие мастера, как Павлик, – на вес золота.

      Тетя Маша повертела в лапище тюбик с мазью. Тюбик в ее руке выглядел крошечным.

      – Оль… Я не могу… Это ж дорого очень, наверно? Я не возьму, Оль!.. Я лучше по старинке… горчички приложу… сальцем смажу…

      – Да вы полгода мажете, теть Маш, а ничего не проходит! Попробуйте, может, хоть от этого пройдет!

      Тетя Маша еще раз взглянула на тюбик, вздохнула и прижала мазь к груди, точно это какая великая драгоценность, а не аптечная упаковка. Тете Маше было неловко. Сроду никто ей ничего не покупал – ни когдатошний муж, отчаливший в неизвестном направлении лет, пожалуй, что тридцать назад, ни сынок непутевый, ни уж тем более чужие люди. А тут хозяйка, на свои денежки.

      – Спасибо тебе, Оль, благодетельница ты наша…

      Ольга пожала плечами – вот еще, глупости! Какая она благодетельница?

      – На здоровье, теть Маш.

      И быстро пошла к своему кабинетику. Хватит разговоров, пора за работу.

* * *

      Работа не ладилась. Ольга в третий раз пыталась свести дебет с кредитом. И никак они не сходились. Где она ошиблась? Вроде ведь несколько раз все проверила… А баланс нужно срочно сдать, кровь из носу. Стас ей специально утром напомнил: срочно! Спросил: успеешь? И она обещала. И должна, значит, успеть – ну не может она своего любимого мужа так ужасно подвести.

      Ольга снова защелкала на калькуляторе, но в голове были не цифры, а яркая коробочка с золотым логотипом Кристиана Диора и машина с темными стеклами, которая вот уже несколько дней катается за ними как привязанная.

      Хлопнула дверь. В крошечном закутке перед кабинетом, который Ольга гордо звала кухней (хотя какая там кухня, чайник да полка с посудой – вот и все), послышались торопливые шаги. Ольга, не отрываясь от ведомости, позвала:

      – Тамара Павловна!

      – Ой! – Секретарша нарисовалась в дверях – соломенные кудряшки, брови домиком, лиловая помада, ручки прижаты к объемистой груди, задрапированной шифоновыми рюшами. Выражение лица у Тамары Павловны было как у карманника, пойманного за руку. «И почему она вечно пугается?» – подумала Ольга.

      Она недолюбливала Тамару Павловну, стыдилась этого и старалась вести себя с секретаршей подчеркнуто сердечно. Но то ли тонко чувствующая Тамара, несмотря на все Ольгины старания, таки чуяла фальшь, то ли Ольга была недостаточно искусной актрисой, а некоторая натяжечка в отношениях все равно присутствовала.

      – Ну