Всегда говори «всегда». Татьяна Устинова

карманы куртки и пиджак. Ольга аккуратно пристроила джинсы в гардероб и помчалась в прихожую.

      Мишка и Машка, предоставленные сами себе, набирали обороты, как тот самый двигатель.

      – А ты молчи, потому что ты мелкая еще! А все мелкие должны старших слушать!

      – А я не хочу тебя слушать! Я хочу маму слушать или папу!

      – Папа на твой утренник все равно не приедет!

      – А вот и приедет! А вот и приедет!

      – Он мне сам сказал, что…

      Ольга ворвалась на кухню за секунду до взрыва – профессиональный механик всегда умеет вовремя плеснуть воды в раскаленный механизм!

      – Значит, так. Те, кто позавтракал, могут смело идти в машину! Это ясно?

      Машка порывалась зареветь, уже даже мордашку скроила, и ей жалко было пропустить такую прекрасную возможность. Но Ольга ее опередила:

      – Особенно те, которые в первой паре с медведем! И те, кто не хочет, чтобы в первую пару поставили Ленку Брыкину! Здесь есть такие?

      Машка надула пухлые губы. В глазах у нее дрожали слезы, но мысль о медведе победила.

      – Есть.

      – Тогда быстро обуваться, одеваться – и на улицу! Папа сейчас договорит и тоже выйдет. – И Ольга вышла в прихожую.

      Стас с трубкой ушел в комнату, оттуда доносилось его отдаленное бухтение:

      – Да не, все хоккей. Хоккей, говорю… А че? Да мы давно все сдали, у меня жена бухгалтэр.

      Ольга, заслышав это самое слово, «бухгалтэр», – ненавистное почти так же, как русалка на кружке, – дернула плечом. Столько лет она пыталась научить Стаса говорить правильно, но он до сих пор произносил с известным шиком – акадэмия, шинэль, да еще вот бухгалтэр!..

      – А ты че?.. – доносилось из комнаты, а Ольга все прислушивалась. – А он че?.. Серег, давно пора… Да я и сам… Не было. А к тебе приезжали? Когда? И че?

      Во внутреннем кармане куртки что-то звякнуло – слава богу, вот и ключи! Дети выскочили из кухни, при этом Машка увесистой рысью неслась впереди, а Мишка за ней не поспевал, ему мешал рюкзак, волочащийся по полу.

      – Тише, папа разговаривает!

      Она вытащила куртку из шкафа, чтобы не пристраивать ее обратно на «плечики», все равно сейчас надевать. Из другого кармана, нагрудного, выпирало что-то существенное, квадратное, и Ольга полезла посмотреть, что еще ее рассеянный муж мог позабыть в куртке.

      В глаза ей блеснула глянцем синенькая коробочка размером с ладонь. Красивая такая коробочка.

      Ольга Громова отлично знала, что именно бывает в таких коробочках.

      Внезапно ей стало жарко. Так жарко, что даже лоб загорелся. Ольга потрогала его рукой – горячий.

      Дети возились на полу, пихались, пыхтели и лезли под шкаф – искали свои ботинки. Стас договаривал по телефону:

      – Серег, я подумаю. Ну, все, давай.

      Она не могла спросить при детях – ну, никак не могла. И не спросить тоже не могла.

      – Ребята, быстро на улицу. Стас, я нашла твои ключи.

      Он вышел из комнаты, нажал кнопку на трубке, пристроил ее в телефонное гнездо, взял у жены из рук куртку, напялил и стал обуваться. При этом он сопел – совершенно как Мишка. Ольга растерянно