Перезагрузка Карла Петровича. Сборник юмористических произведений. Олег Минкевич

Ожидать Исполнителя в условленном месте, в условленное время.

      3) Не подмигивать Исполнителю и не задавать ему вопросов о личной жизни.

      4) Не предлагать Исполнителю кофе с круассанами в качестве оплаты за следующий сеанс.

      5) Не гневить Бога.

      Юрий Кафельков был в числе тех сочинителей, которые (за неимением приручающих способностей) пользуются услугами муз третьей категории. Нельзя сказать, что Кафельков даже не пытался воздействовать на этих божественных существ, обитающих в природе. Нет. Он неоднократно – особенно по весне – совершал прогулки по живописным уголкам, где обычно селятся музы, и пытался их обаять. Однако все его попытки не возымели успеха – музы морщились, кривили носы и отлетали в сторону. После ряда неудач Кафельков обратился в Бюро «Вдохновение», где его любезно приняли и заключили с ним контракт.

      Первой музой Кафелькова была Лейла Огнетушиева, восточная красавица в платье из синего тюля. Глядя на неё, Кафельков пробудил внутри себя Митю Карамазова и нарушил условие договора, горячо и весьма «недружественно» подмигнув своей музе. Исполнитель настоял на разрыве всех договорённостей.

      Спустя некоторое время Кафельков заключил с Бюро новый контракт. Аурелия Коко, муза, назначенная организацией для работы с поэтом, не появилась в условленном месте, в условленное время. Вскоре стали известны причины её неявки: Аурелия, влюбившись в духа финского озера, покинула Бюро и отправилась в северные широты, к своему возлюбленному.

      Организация, принеся Кафелькову извинения, сделала для него скидку и направила к нему новую музу. На сей раз не возникло никаких преткновений. Поэт был удовлетворён. Евгения Шиш на многие годы стала наёмной музой Юрия Кафелькова.

      Итак, как прежде было сказано, в ранний утренний час, когда на востоке только поднималось солнце, поэт Кафельков находился в ожидании своей музы. Не зная, чем себя занять, он выделывал несуразные жесты и гримасы. Когда первые лучи солнца осветили макушки городских высоток, в квартире поэта появилась она – муза третьей категории Евгения Шиш.

      Повиснув в воздухе под потолком, она натужно улыбнулась Кафелькову и вяло щипнула пару струн на золотой лире в знак приветствия. Её сонные глаза лениво смотрели на поэта. Ей очень хотелось спать. Однако же она всё-таки явилась, ибо не была одной из тех безответственных муз, склонных к нарушению договора.

      На Евгении было тёмно-зелёное платье и янтарное ожерелье. Она была изящна, красива и уже одним своим присутствием пробуждала творческую мысль. Кафельков делал над собою большие усилия, чтобы не повторить прежней ошибки, допущенной им в период первого договора с Бюро.

      – Здравствуй, Женечка! – улыбаясь, сказал Кафельков. – Не выспалась сегодня?

      – Доброе утро! Я, Юрий Иванович, сегодня в ночь работала, – ответила муза, прикрывая ручкой зевоту. – Вчера под вечер пришёл в наше Бюро один человек, сын какого-то министра, и сказал, что почувствовал в себе пробудившийся талант. Ну что, руководители фирмы тотчас оживились