Звёздная метка. Александр Кердан

предпочитать самому небу того, что она мне велит!

      Позже, когда я познакомился с книгами, которыми в изобилии снабдил меня Профессор, я понял, что он – розенкрейцер, или «вольный каменщик», член тайной ложи, к вступлению в которую и начал меня готовить.

      Подготовка заняла около полугода. В начале мая, незадолго до окончания университета, Профессор объявил мне день посвящения.

      Он приехал за мной в карете. Когда я забрался в неё, мне тут же завязали глаза и долго везли куда-то. Там, где карета остановилась, Профессор помог мне выйти и повёл за руку по аллее. Я явственно слышал хруст гравия под каблуками наших башмаков. Потом мы спустились по гулким ступеням. На меня повеяло сыростью и плесенью. Рядом раздались негромкие голоса. Чьи-то руки ловко сдернули с меня сюртук, жилет, развязали галстук и расстегнули ворот рубашки. Затем закатали штанину на левой ноге до колена, сняли с моей правой ноги ботинок и чулок. Я почувствовал, что ногу мою погрузили во что-то мягкое, очень похожее на домашнюю туфлю. На шею мне накинули волосяную петлю.

      – Ничего не бойтесь, – подбодрил меня Профессор.

      Я промычал что-то вроде того, что ничего не боюсь и готов ко всему.

      Крепкие руки подхватили меня под локти и повели. Снова были ступени. Но на этот раз мы двигались наверх. Скрипнула дверь, и мы очутились в большой зале – я поймал себя на мысли, что даже с завязанными глазами могу как-то ориентироваться в пространстве. В нём было многолюдно. Хотя все молчали, но я ощущал их присутствие.

      Внезапно мне в грудь уткнулись три острых клинка, и кто-то старческим надтреснутым голосом спросил:

      – Брат, нет ли чего-нибудь между «нами» и «мною»?

      Я уже знал, какие вопросы будет задавать мастер, и выучил слова, что нужно мне ответить:

      – Есть, достопочтенный, – произнёс я как можно торжественней.

      – Что же это такое, брат?

      – Великая тайна, достопочтенный.

      – Какая это тайна, брат? – вопрошал надтреснутый голос.

      – Каменщичество.

      Голос умолк, а клинки глубже вонзились мне в грудь.

      – Итак, вы, я полагаю, масон? Почему вы сделались масоном? – выдержав паузу, спросил меня мастер.

      – Достопочтенный, я вступаю в масоны для тайны и чтобы из мрака тотчас перейти в свет, – как по писаному ответил я.

      – Как готовили вас?

      – Я не был ни раздет, ни одет, ни босой, ни обутый, с меня убрали всякий металл, я был с завязанными глазами, с верёвкой на шее. Меня повели к дверям ложи в неподвижно-подвижном положении, под руку с друзьями, в которых я узнал потом своих братьев.

      – Как вы вошли? – продолжил мастер ритуал.

      – По острию меча, которое приставили к моей обнажённой груди.

      – Чего вы желаете больше всего?

      – Быть приведённым к свету, – ответил я.

      При этих словах с глаз моих сняли повязку и я увидел напротив себя трёх братьев, направивших в грудь мою обнажённые мечи. На лицах их