Фея с золотыми зубами. Дарья Донцова

увидев Ерофееву.

      – Спрашиваешь! – подпрыгнула Лиза.

      – Тогда слушай меня, – приказала закадычная подруга.

      В паре Софья – Лизавета первая постепенно из аутсайдера стала лидером, к тому же Сонечка была старше Лизы, и хотя всего-то на полгода, но когда вы находитесь в подростковом возрасте, это принципиально. Ерофеева после возвращения в Москву всегда шла на поводу у Лузгиной. Тот вечер не стал исключением. Подруги устроились в беседке, которую Константин соорудил в самом конце громадного сада, и Соня изложила свой план.

      Лизе предписывалось срочно помириться с Катей, пойти к ней, покаяться, посетовать на собственную глупость и вздорность, с чувством воскликнуть: «Прости, Катюша, я вела себя отвратительно, сейчас поумнела и поняла, как мне с тобой повезло».

      Услышав этот совет, Елизавета возмутилась.

      – Никогда! Срать с ней на одном гектаре не сяду, не то что в ноги кланяться.

      – Ты не умеешь рассчитывать все на шаг вперед, – укорила ее Соня, – это только для отвода глаз. Потерпи месячишко, Катька уйдет навсегда.

      – С чего бы это? – вздохнула Лиза.

      – Ща узнаешь, – закатила глаза Соня. – Сто баксов взяла?

      – Да, а зачем они? – только сейчас догадалась поинтересоваться Лиза.

      Соня понизила голос до еле слышного шепота.

      – В Кокошино живет колдунья, она умеет людей со свету сживать. Идти к ней надо сейчас, тут недалеко, через лесочек, я дорогу знаю, двигаем!

      Лизавете стало страшно, но разве она могла показать при Соне свою трусость?

      Девочки взялись за руки и поспешили по едва заметной тропочке. Соня не обманула, она действительно привела Лизочку к деревенской покосившейся избушке.

      Ведьма оказалась нестарой женщиной, никаких сушеных жаб или дохлых мышей по стенам не висело, лишь в одном углу темнели иконы. Ритуал заклинания на гроб не произвел на Лизу особого впечатления. Тетка сначала сожгла в печке какую-то вонючую травку, прошептала несколько слов, взяла золу, насыпала в кулечек и велела Лизе:

      – Натруси у нее под окном.

      – На улице? – уточнила девочка.

      – Ты хочешь беду вон увести, – объяснила ведьма, – поэтому постели дорожку.

      Лиза взяла бумажный фунтик, отдал взамен сто долларов, тщательно вытряхнула серый порошок туда, куда велела знахарка, и начала ждать эффекта.

      Следующий месяц Лизавета старательно изображала раскаянье и стихийно возникшую дружбу к мачехе. Катя выглядела счастливой, она утроила внимание к дочери мужа и постоянно говорила Константину:

      – Вот видишь! Лизочка просто росла, это болезненный процесс, главное для родителей не ругаться с ребенком.

      – Какая ты у меня умная, – восхищался Ерофеев.

      – Нет, – отвечала Катя, – просто я помню, каково мне приходилось в ее возрасте.

      У Лизаветы от вида всем довольной мачехи ныли зубы и сводило судорогой не только ноги, но и живот.

      – Больше не могу, – пожаловалась она Соне.

      – Терпи, – приказала Лузгина, – скоро сработает.

      Лизавета стиснула