Фея с золотыми зубами. Дарья Донцова

помощь», искала загранпаспорт Алисы, чтоб та могла отправиться на самолете в Женеву для лечения губы… В конце концов, объект пристального внимания и сверхзабот заорал:

      – Пошли все на …! Хочу умереть дома!

      Горничные, мамки, няньки, гувернантка и парочка парней спортивного вида мигом ретировались.

      – Полежу тут, – всхлипывала Алиса, – а то папа, когда домой приходит, сначала к Лизке бежит, обо мне хорошо, если к полуночи вспомнит. Вот когда была жива мама, меня любили по-настоящему, а не за деньги, которые отец им платит. А теперь!

      Картинно всхлипнув, Алиса прикрыла глаза, Лиза отошла к окну.

      – Зачем просить об услуге приятеля, когда можно обратиться в тату-салон? – решила я разрядить обстановку. – Или пойти к косметологу.

      Алиса приподняла одно веко.

      – Друг мне все сделал бесплатно, мастеру надо отдать деньги, а их у меня нет.

      – У тебя не нашлось пары сотен рублей? – недоверчиво спросила я.

      – Я хочу сэкономить, – трагическим шепотом произнесла девица. – Отец и так много тратит. Он купил Лизе шубу из снежного барса, пятикаратник от Граф и еще кучу всякой всячины. Лизочка, я тебя люблю, обожаю, рада, что мы теперь одна семья, но ведь это все приобретения за одну неделю! Вот дядя Сережа Круглов разорился, а из нашего класса забрали Олю Маркову, ее отец потерял всех клиентов, я переживаю, поэтому решила не тратиться. Вау, губу раздувает! Ну точно скоро отвалится. Только не переносите меня отсюда, хочу, чтобы папочка первым увидел тело умершей дочки!

      Завершив выступление, Алиса повернулась лицом к спинке дивана и прошептала:

      – Прости, Лиза, что причиняю тебе неудобства, из-за моих похорон тебе не удастся пойти на сейшн к Тузовой, но я просто хотела сберечь папины деньги. Ничего личного.

      Личико Елизаветы вытянулось, на глаза навернулись слезы, мне стало жаль Ласкину, я дернула ее за рукав.

      – Алиса права, пошли в другое место. Если человек решил скончаться в одиночестве, нужно уважать его последнее желание.

      Девочка села, набрала в грудь воздуха, но я успела вытолкнуть Лизу в коридор и сказала:

      – Не стоит беспокоиться. Стоящий одной ногой в могиле человек не устраивает столь масштабный спектакль. Не переживай за Алису, по-моему, твоя падчерица та еще штучка с ручкой.

      Лизавета прислонилась к стене.

      – Это бумеранг. Все возвращается. Помнишь сюжет моего романа, ну, про мачеху?

      Я обрадовалась быстроте, с которой Ласкина выбросила из головы противную Алису.

      – Конечно. Пошли в тихое место, продолжим работу.

      Ласкина толкнула белую с позолотой дверь.

      – Входи, это моя спальня, сюда даже Витя без стука не сунется. Единственное помещение, где можно поговорить спокойно. Та история правда. Ну, про молодую жену отца. Моя мама умерла, когда я была еще школьницей.

      – Сочувствую, – сказала я.

      – Ерунда, – отмахнулась Лиза, – я совсем ее не помню. Мамахен постоянно болела, лечилась в разных клиниках, со мной практически не общалась. Да ты садись, разговор будет длинный. Хочу тебе