Нашей сказке суждено сбыться. Скарлет Уилсон

меня такое чувство, что вы заставите меня раскошелиться.

      Сейчас Грейс прониклась к нему большим доверием. Что-то она в нем разглядела там, на крыше. Ей показалось, что она сумела заглянуть к нему в душу, почувствовать его боль, грусть и тоску.

      Казалось, он подошел к тому периоду своей жизни, который ей пока еще не суждено понять.

      – Я? Заставлю вас платить? С чего вы так решили?

      Он показал рукой на помещение, в котором они сидели.

      – Я намеренно выбрал черно-серую гамму. Мне нравится это строгое сочетание цветов. Сразу видно, что перед вами серьезное заведение. Белый цвет ассоциируется с больницей. А любые другие цвета – сплошное легкомыслие и быстро приедаются. Черный и серый – цвета вне времени.

      – Если их вообще можно назвать цветами, – ответила Грейс.

      Официант принес кружки с дымящимся горячим шоколадом, украшенным сверху зефирками и взбитыми сливками, и ложки с длинной ручкой. Аромат ванили и корицы приятно ласкал обоняние.

      Финлей подцепил ложкой и отправил в рот облачко взбитых сливок, причмокнув от удовольствия.

      – Похоже, вам не нравятся выбранные мной цвета для отделки интерьера отеля.

      Грейс улыбнулась, пытаясь поймать ложкой несколько зефирок, пока те не растаяли.

      – Готова поспорить на что угодно, что вы потратили на отделку столько, сколько я не заработаю и за десять лет.

      Он перестал размешивать шоколад и взглянул на нее в упор.

      Грейс съежилась. Неужели она действительно произнесла это вслух?

      Во рту у нее все слиплось от сладких зефирок и сливок. Еще секунда – и она подавится. Грейс быстро отпила глоток шоколада, чтобы проглотить зефирки, прежде чем ей понадобится медицинская помощь. Она и без того уже привлекла к себе достаточно внимания.

      – Каким образом вы хотели бы заработать больше денег?

      Слишком поздно. Она закашлялась, прыснув зефирками и сливками во все стороны. Неужели он и правда задал подобный вопрос?

      Как только слова слетели с его губ, а Грейс поперхнулась, Финлей Армстронг начал смеяться. Он похлопал Грейс по спине и произнес сквозь смех:

      – Я совсем не то имел в виду, Грейс. Все в порядке. Вам не стоит симулировать приступ и вызывать скорую.

      Кашель постепенно стих. Финлей сделал знак официанту принести воды. Он все еще смеялся.

      Ее щеки порозовели, вернее, зарделись, как маков цвет. Она была сильно смущена и тем, что поперхнулась, и тем, какие неуместные мысли возникли у нее в голове. Она не могла разобраться, была ли она удивлена или рассержена его вопросом.

      Подошел бармен в черной униформе с бутылкой воды и стаканами со льдом. Она выпила воды, моментально испытав облегчение, затем прочистила горло.

      – Я ничего такого и не подумала, вы знаете, – быстро сказала она.

      Финлей еще пуще расхохотался.

      – Нет, подумали. Моя вина. Я неправильно выразился. Но я не имел в виду ничего такого.

      Она отпила еще глоток. Теперь, когда они были на публике, его поведение слегка изменилось. Вся уязвимость, которую она заметила