Лис Улисс и свирель времени. Фред Адра

и нашла в телефонной книжке номер Феликса. Хулиган ответил почти сразу.

      – Ну, допустим, алло.

      – Привет, это Вероника.

      – О-па! А на фига?

      – Дело есть…

      Феликс задумался. Он не понимал, какое может быть к нему дело у тихони Вероники. Наконец до него дошло, что об этом можно спросить.

      – Какое?

      – Скажи, Феликс, ты завтра хулиганить будешь?

      – Ты что, коротышка, сбрендила? Когда это я хулиганил?

      – Ну… Скажем… Будешь у малышей мелочь отбирать?

      – А, это. Буду.

      – Феликс, а давай я с тобой?

      – Что-о-о?!

      – Тоже буду мелочь отбирать! Давай вместе!

      – С дуба рухнула?

      – Феликс, ну, пожалуйста! Я сама не умею!

      – Да тебе-то это зачем?!

      – Мне очень надо! Пожалуйста, Феликс, я буду хорошо отнимать, честное слово. Малыши будут плакать, вот увидишь! Только возьми меня с собой!

      – Да иди ты!.. Совсем офигела.

      – Феликс, а ты кого-нибудь завтра побьешь?

      – Конечно. Тебя.

      – Не, ну серьезно.

      – Побью, без вариантов. Тут давно один козел нарывается…

      – Я с тобой, Феликс!

      – Да что тебе надо?! Чего пристала?!

      – Я хочу стать такой, как ты! Давай вместе забьем козла, который нарывается! Или еще кому-нибудь морду набьем! Это… Начистим рыло, вот!

      – Вероника, тебя чё, уронили?

      – Феликс, научи меня хулиганить, а? Будь моим гуру!

      Последнего слова собеседник не знал и обиделся.

      – Сама ты дуру!

      – Не дуру, а гуру, – поправила его Вероника. – И не я, а ты. Это значит учитель.

      Это слово Феликс знал и обиделся еще сильнее:

      – Ты за базаром-то следи! Я те дам учитель!

      – Кстати! Давай завтра учителей поизводим! Ну, ты же умеешь! И плохие слова на доске напишем! Научишь меня сквернословить?

      – Рррр, – зарычал хулиган.

      – Ладно, пиши сам. А я буду подносить тебе мелки. Как верная скво!

      В ответ на какую-то «скво» Феликс выдал череду неизвестных Веронике слов, судя по звучанию, не означающих ничего приличного.

      – Это ругательства, да? – обрадовалась Вероника. – Повтори, пожалуйста, я запишу!

      – Ну все, задолбала! – прорычал Феликс и отключился.

      Это провал, осознала Вероника. Но почему Феликс отказался ей помочь? Не ясно. Странный он какой-то.

      «Разница в ментальностях», – с гордостью за собственную эрудицию заключила девочка и отправилась на кухню, к маме, сделать что-нибудь плохое.

      Она разбила тарелку, рассыпала сахар, уронила в кастрюлю с супом банку повидла, после чего была выпровожена прочь с нулевым результатом: мама не поняла, что дочь стала плохой, и списала все на усталость.

      Тогда Вероника уселась в гостиной и врубила на полную громкость телевизор, ожидая, когда находящийся в соседней комнате папа выйдет из себя.

      Папа появился скоро. Не говоря ни слова, он выключил телевизор и озабоченно сказал:

      – Ну, вот что… Меня давно беспокоит твой слух.