Падшая женщина. Эмма Донохью

мисс. Может быть, дело в атласных туфлях с ободранными носами? Или в том, как она стоит – слишком профессионально выставив вперед бедро? Мэри уже забыла, как выглядит невинность. Она постаралась припомнить себя в школьные времена: скромная девочка с чистым, словно лист бумаги, лицом. Бесполезно. Прошлое ушло, словно его и не было.

      По очереди пробежала рябь. Крохотная, худенькая проститутка в рваном платье-полонез вдруг лишилась чувств и рухнула в канаву. Мэри вывернула шею. После некоторого колебания сразу пять женщин бросились ей на помощь. Интересно, они пытаются показать свое добросердечие? – подумала Мэри. К девушке подошли два швейцара в пышных серых париках, погрузили ее на носилки и понесли внутрь. Мэри заметила, что губы у нее совсем синие. Огромные тяжелые двери пропустили процессию и снова захлопнулись.

      – Вот это умно, – пробормотала женщина с впалой грудью, стоящая впереди. – Добилась своего, хитрюга.

      Мэри улыбнулась и собралась ей ответить, но очередной приступ кашля снова согнул ее пополам, так что в легких совсем не осталось воздуха. И правда, хитрая уловка – без чувств свалиться в канаву. Почему она не додумалась до этого сама? Куколка бы додумалась. Да, будь с ней Долл Хиггинс, бояться было бы нечего.

      – Почему бы тебе не пойти со мной? – взмолилась она утром, когда одевалась.

      Но Куколка вытянулась на комкастом соломенном матрасе и испустила свой особенный горловой смешок.

      – Сначала пусть поймают. Чтобы меня заперли – да по доброй воле я ни за что на такое не соглашусь.

      О замках Мэри старалась не думать. Она напомнила себе, зачем она здесь: подлечить кашель. Подкормиться бесплатной едой. Укрыться от непогоды в лютую зиму. Больница Святой Марии Магдалины была единственным местом во всем Лондоне, куда могла податься девушка вроде нее. И все, что от нее требуется, – это убедить благодетелей в том, что ей стыдно и она раскаивается. Это все, о чем они просят.

      Ее рот наполнился горькой слюной. Мэри вдруг захотелось бросить свое место в очереди, где она простояла уже четыре часа, развернуться и отправиться домой. А по дороге зайти в «Чеширский сыр» на Флит-стрит и выпить пинту пива. Однако, представив себе, в какую ярость придет Куколка, она не посмела уйти.

      – Все, что тебе надо, – это опустить пониже голову и продержаться так пару месяцев. И тем самым спасти свою чертову шкуру, – сказала Куколка под конец их спора. – Ты когда-нибудь слышала о более выгодной сделке?

      По очереди прокатился слух, что берут только одну девушку из пяти. Мэри сжала губы.

      Чуть позже поступило еще одно сообщение: «Им нравится, когда девушка босая». Девушки начали снимать туфли и выбрасывать их в канаву. Женщина, стоявшая впереди, была и так босиком; ее пальцы белели в грязи, словно черви. Мэри взглянула на свои атласные туфли на каблуках. Она заплатила за них целых пять шиллингов на Варфоломеевской ярмарке, и тогда они были почти чистыми. Будь она проклята, если выбросит их – до тех пор, пока в них не