Белый Шанхай. Эльвира Барякина

гражданской войны. Вы герой? Если нет, то у вас не будет ни корабля, ни денег.

      Капитан нахмурился:

      – Я не имею права торговать оружием – оно мне не принадлежит.

      – Но вы имеете право списать то, что пришло в негодность, – отозвалась Нина.

      Иржи покосился на огни китайского сторожевого корабля:

      – Интересно, как они пропустили эту джонку?

      – Да они наверняка сами ее и вызвали, чтобы подзаработать на нас, – усмехнулась Нина. – Они в доле с контрабандистами.

      Помедлив, капитан все же пригласил китайцев подняться на борт:

      – Перебирайтесь сюда, только не шумите особо, а то у нас уже все спят.

      Первым через борт перевалил толстый субъект в модной шляпе и кожаном плаще нараспашку.

      – Вечер добрый! – сказал он по-французски.

      Нина обрадовалась: она неплохо знала этот язык и могла объясниться с гостями.

      Толстяк смачно поцеловал ее руку.

      – Ого, какие персики водятся на этой посудине! Дон Фернандо Хосе Бурбано к вашим услугам.

      Следом появились китайцы: тот, что вел переговоры, и еще один – огромный, страшный, с обожженным лицом и вытекшим глазом.

      Нина предложила им услуги переводчицы, но Дон Фернандо сказал, что женщине не стоит вмешиваться в серьезные деловые разговоры.

      – Английский тут кто-нибудь знает? – спросил он.

      Иржи, как ученик на уроке, поднял руку, и Дон Фернандо радостно хлопнул его по плечу:

      – Ну, пойдем, рыжик, посмотрим, что тут у вас имеется.

      Капитан велел Нине идти к себе в каюту, но она отправилась вслед за мужчинами в трюм. Ей надо было продать Дону Фернандо револьвер: ведь за него наверняка можно было выручить пять-десять китайских долларов!

      Матросы по очереди крутили ручку электрического фонаря, а капитан показывал Дону Фернандо свои запасы.

      – Здесь у нас винтовки российского производства, ручные гранаты типа Mills Bombs, наганы, прицелы для пушек, военные перископы… – перечислял Иржи, и Нина удивлялась, что она, оказывается, кое-что понимает по-английски.

      Торговались до глубокой ночи.

      – Что вы мне зубы заговариваете?! – сердился Фернандо. – Берите, что дают, и дело с концом!

      Одноглазый подал ему маленькие счеты, и Дон быстро защелкал костяшками:

      – Патроны – двадцать ящиков, винтовки Мосина – старое дерьмо, наверняка наполовину сломанное, – десять ящиков… Плюсуем гранаты… Шестнадцать сотен долларов – больше не дам, хоть лопните!

      Иржи перевел:

      – Он дает только шестьсот долларов.

      Нина хотела поправить его: шестнадцать сотен – это тысяча шестьсот, но капитан уже протянул Дону ладонь:

      – Ладно, черт с вами! Только забирайте все побыстрее и проваливайте отсюда.

      У Нины отчаянно забилось сердце.

      – Шестьсот долларов вы заплатите капитану, – сказала она Дону по-французски, – а остальные деньги получу я, но не сейчас, а у вас на корабле. Вы должны будете довести меня и моего переводчика до Шанхая.

      Дон Фернандо в удивлении посмотрел на нее, и понимающая улыбка осветила его щекастое