Пугачев и Екатерина. Владимир Буров

летела по дороге, над которой нависали ветви больших деревьев. Солнце едва пробивалось сквозь листву.

      Возница перелез на лошадь, чтобы заставить ее остановиться, можно сказать, своими руками. Но бесполезно, Рыжий Помидор, как звали коренного, шел, не снижая темпа.

      – Думаю, бесполезно! – крикнул он. – Парень не слушается.

      – Почему, больван?

      – Мне кажется, он почувствовал какую-то опасность. А значит, нам нельзя останавливаться.

      – Хорошо, парень, – сказала София, – я согласна, давай разобьемся.

      – Зачем разбиваться всем? Бросьте ее. Кто она такая, чтобы держать ее в такой критический момент?

      – Даша…

      – Да таких Даш видал я во Франции.

      – Вы были во Франции?

      – Да уж наверно был.

      – Чё-то я такую курносую морду во Франции не встречала, – с трудом выдавила из себя Даша, уже почти касаясь плечом земли. Дидро – да, Вольтера – да, Руссо попадался, но тебя там не было.

      – Вы в такой момент болтаете о совершенно второстепенных вещах, – сказал София, – а я уже больше не могу держать. – Она действительно отчаянно упиралась ногой в противоположную сторону кареты, которая была обита красным бархатом, а на крючке, пытаясь сорваться, болтался инкрустированный пистолет. На другой стороне тоже был пистолет, но в случае смертельной опасности она не смогла бы до него теперь дотянуться.

      Даша хотела последний раз попытаться подтянуться, и зацепиться второй рукой за подножку кареты, но побоялась вместо этого просто вытащить Софию из кареты. Она только сказала:

      – Вам бы Француз, – она имела в виду возницу, – надо было сразу помочь мне, а не лезть на лошадь. – И не давая ему ответить, добавила: – Впрочем, я не удивлюсь, если вы сделали это нарочно. Не понимаю только, какой вам прок от моей гибели.

      – У меня не будет свидетелей, – ответил возница.

      – А я ничего такого не видела.

      – У меня не будет свидетелей, не видевших меня во Франции.

      – Простите, может быть, я ошиблась, – жалобно сказала Даша, – мэй би, вы там и были, а это я обозналась, и вас не заметила.

      Парень нагнулся с козел, и протянул даме руку.

      – Спускайтесь ниже, – прошептала она, – я вам не смогу помочь.

      – Не могу.

      – Не тянитесь к моей руке. Просто возьмите за платье.

      Парень взял девушку за платье, и в этом время карету так сильно тряхнуло, что платье порвалось. Материя была крепкой, но три пуговицы на самом животе не выдержали высокого напряжения, и отлетели, как шрапнель. Он, может быть, и удержал бы ее, но две их трех золотых на голубом фоне пуговиц попали ему в лицо. Одна из них – в глаз.

      Он даже не отпускал ее. Пальцы автоматически вырвались на свободу, и бросились в кулак, как в спасительную, пусть и темную комнату. Он облегченно разогнулся, а обе дамы покатились вниз, в овраг, цепляясь за деревья платьями. Софье, конечно, надо было отпустить руку Даши, но она не смогла. Руки были, как привязаны друг к другу. Так бывает. Люди часто забывают, кто за кого держится. Так было и в этот раз. Со не смогла