Хорошенькие не умирают (сборник). Марта Кетро

венчает Родина-Мать. Я подумала, вы же любите всякие недостижимые вещи, вроде меня, а если забраться в труднодоступное место, можно стать в два раза недостижимей, а значит, желанней. Наверх уходила отвесная стена, но я сделала ошибку и пошла по лестнице. Ведь знала, что в конечном итоге самый лёгкий путь – тот, что самый быстрый, хотя это не всегда очевидно. Вознеслась бы стремительно, как отец Фёдор, хоть и без колбасы, а вместо этого ползла полкилометра по ступеням. Уж как люблю быстрые кровавые победы над собой, а тут оплошала.

      Потом сидела в самой шикарной забегаловке этого городка: эспрессо аж пять баксов, на потолке нет живого места от росписи, лепнины и бронзы, рояль играет «Тёмную ночь» – знаете? «Тёмная ночь разделяет, любимая, нас, и тревожная чёрная степь пролегла между нами».

      И я вдруг едва не захихикала, ощутив огромное облегчение оттого, что между мной и всеми моими любовями пролегла тревожная чёрная степь. Ни один солдат любви не переползёт её, ни одно пылающее сердце не осветит тёмную ночь, и я могу в полнейшей безвестности доедать фирменный торт кафе «Нью-Йорк», тот, что из шоколада и персикового джема.

      Вечером слушала печальную песню на незнакомом языке. Не сомневаюсь, что эта печальная песня о каштанах и о том, как важно однажды сожрать мечту, хотя бы в виде пряничного домика.

Со всей моей нежностью,ваша недостижимая М.

      Письмо № 5 о психозе и выпивке

      Бесценный друг М.

      Как удивительно, что вы спросили об этом – ну, «верите ли вы, что участие в массовом психозе является верным способом социальной интеграции». Я верю, я очень верю, душа моя! Сегодня в четвёртый раз ходила поглядеть на Королевский дворец, но посреди моста поняла, что в таком тумане ничего не рассмотрю (в предыдущие попытки тоже что-то мешало, например вдруг наступала ночь). А потом шла берегом Дуная и видела демонстрацию, как понимаю, протеста, потому что какие-то мужчины кричали в мегафоны «немхоча» или что-то вроде этого, и я думала: да, да, я тоже страстно и всем сердцем не хочу. Женщины при этом били в барабаны, их я тоже очень понимала. В остальном же люди были веселы и нарядны, полицейский счёл нужным извиниться за беспорядок, на что я ответила: «Диар, ай эм фром Раша. Иц бьютифул энд кавай!»

      Помнится, зимой одиннадцатого года я бегала на все зимние шоу – на Чистых, Триумфальной, Болотной и Сахарова. Тогда ещё никто не знал, что всё закончится пикниками «Афиши», и в этом была какая-то энергия, а может быть, даже трагедия. Поначалу я не признавалась мужу, куда иду, и на прощание расцеловывала котов с особым чувством, как навсегда. Потом, конечно, было немного стыдно – как влюбиться в дурака. Знаете? В процессе почти никакой разницы с обычным мужчиной, но при расставании многое проявляется, и бывает неловко за прошлую свою экзальтацию по столь недостойному поводу. И мне теперь неловко за страх и волнение, за то, как нюхала воздух и ждала хоть чего-нибудь, кроме «долгой счастливой жизни».

      Потом повидала ряд демонстраций – на Ближнем Востоке, в Западной Европе, теперь вот в Восточной, а также участвовала в нескольких