Стихотворения. Валериан Бородаевский

платок в исступленьи красивом…

      Плакали синие очи.

      Ждали ограды… великого чуда!

      Волны всё выше вставали.

      – Номер тринадцатый ваша каюта, –

      Пенясь, нам злые бросали.

      XLVIII. «Мышь ворвалась к нам летучая…»

      Мышь ворвалась к нам летучая,

      К белому платью заманена…

      Вот и дождался я случая:

      Жутью ты в сердце ужалена!

      Звякнет у люстры… По зеркалу

      Вдруг соскользнет – и замечется!

      В сумраке сладостно меркнуло

      Белое платье прелестницы.

      Низко над грудью взволнованной

      Цепкие крылья проносятся…

      Сердце забьется по–новому, –

      К новому сердце запросится.

      XLIX. У себя

      Я не знаю лучшего:

      Сумрак голубой,

      Лунный трепет Тютчева

      Льется под рукой;

      Золотыми косами

      Заплело окно;

      И шумит березами

      Ветер про одно, –

      Про одно, забытое,

      Что нельзя забыть,

      Про одно, изжитое,

      Что нельзя изжить…

      И ласкаю пальцами

      Лунные листы.

      И в тени за пяльцами

      Улыбнешься ты.

      L. Голубятник

      Когда в закатный час, к лазури,

      Над сизой головой твоей,

      Ты бросишь к небу голубей

      И смотришь вверх, глаза сощуря,

      На осветленный хоровод,

      А с колоколен позлащенных,

      Как в медь, в сердца неутоленных

      Гудящий колокол забьет,

      И тряпка белая взовьется

      На палке в старческих руках, –

      Я мыслю: всё пройдет как прах,

      Но этот вечер помянется…

      Пусть немы рабские уста.

      Твоя молитва, в плоть одета,

      На белых крыльях, в струях света,

      Кружа, взлетит к Нему – туда.

      LI. Апрель

      Лазурные цветы по зыби облаков,

      С отливами то жемчуга, то стали,

      Сырые ветры резво гнали

      От южных берегов.

      Размытым логом буйно убегали

      Дубовые листы, виясь до облаков.

      И вешний день, то светел, то суров,

      Играл кинжалом вороненой стали.

      Резнет клинок, внезапен и суров, –

      И прячется в ножны, чтоб снова расцветали,

      Росли и множились, плелись и убегали

      Лазурные цветы над сучьями дубов.

      И там, где синие гирлянды расцветали,

      Курлыкая под зыбью облаков,

      Как буквы двух божественных стихов,

      Равнялись журавли и рифму окликали.

      LII. «Капал дождик с шатких веток…»

      Капал дождик с шатких веток,

      А уж звезды просияли,

      Беглым тучкам напоследок

      Ласки тайные шептали.

      Что́ шептали, что́ открыли,

      Не слыхать в моей лощине, –

      Но светлее тучки плыли

      Через свод сафирно–синий.

      Но как знак – как знак ответный –

      Длани тонкие