Тени. Книга 2. Что, если у каждого есть второй шанс?. Валя Шопорова

это смятение, необъяснимый страх в глазах работницы отеля.

      – Потому что, дорогая, – ответила Хенси, вздыхая, слегка наклоняясь к девушке. – Ты беременна…

      – Но я прекрасно себя чувствую, – возразила девушка и тут же осеклась, втягивая голову в плечи.

      – Рада за тебя, – сухо ответила Хенси. – Но я постоянно курю, пью и дебоширю, – она едва заметно ухмыльнулась уголками губ. – Я не хочу, чтобы ты этим дышала, да и, сомневаюсь, что ты хочешь, чтобы в тебя, в подобном положении, полетел стакан. Мне казалось, ты меня хорошо помнишь… – Хенси хмыкнула и сложила руки на груди, ожидая ответа.

      – Помню, мисс Литтл, – тихо ответила девушка.

      – Вот и умница. Надеюсь, ты меня услышала.

      – Но этот этаж обслуживаю я…

      – Обслуживай, сколько влезет, но ко мне не ходи. Понятно? – Хенси склонилась к ней ниже. В её глазах полыхала сталь, а в крови играла никотиновая ломка, била по нервам. – Или тебе нужны проблемы? – она сощурилась, впиваясь своим тяжёлым взглядом в девушку.

      – Нет, мисс Литтл, извините…

      – Всё понятно?

      – Понятно, мисс, – кивнула запуганная, растерянная девушка. – Я попрошу кого-нибудь подменить меня.

      – Умница, – хмыкнула Хенси. – Если мы договорились, можешь быть свободна.

      Не дожидаясь, пока горничная отойдёт от двери, Хенси закрыла её, едва не ударяя девушку по лбу. Вздохнув, она прошла в спальню с невообразимо большой для одного кроватью, бросила сумку в кресло и стала искать сигареты, которые, как обычно, завалились на самое дно.

      Закурив, насладившись несколькими глубокими затяжками, она сбросила мешковатую кожаную куртку, оставляя вещь валяться на полу, перешагнула через неё и пошла в ванную комнату, смыть усталость и пыль дороги.

      Привычное умывание ледяной водой, намокшие на лицо, иссиня-чёрные, выкрашенные в темноту до самое сути, пряди чёлки; будильник на без двадцати четыре – всего пять часов осталось спать. Раздевшись до трусов, наконец-то оставшись в своём любимом виде, девушка рухнула на огромную постель, не расстилая её, обнимая подушку и зарываясь в неё носом.

      Когда Хенси уже почти отошла в мир Морфея, её дремоту прервал отчётливый писк изнывающего механизма.

      – Грёбанная железяка! – выругалась девушка, садясь на кровати, слишком резкими, грубыми движениями сдирая с протеза материал идеальной, почти настоящей кожи, отделяя его от остова своей руки.

      Целых пятнадцать минут ей потребовалось на то, чтобы поставить «руку» на подзарядку и вернуться в постель, рухнуть, подобно подбитому солдату, закрывая глаза и пытаясь расслабиться, разгладить хмурую складку между бровей.

      «Заряда протеза хватает на неделю, – говорил Ашот, устанавливая ей новую руку. – Но лучше заряжай его раз в три дня, чтобы точно не было непредвиденных обстоятельств».

      Естественно, Хенси проигнорировала слова доктора, плюнув на предосторожности и,