Никто мне ничего не обещал. Дневниковые записи последнего офицера Советского Союза. Сергей Минутин

не допускала к управлению армией умных и честных людей. В основном армией командовали люди удобные, послушные той или иной власти, причем главным условием назначения на высшие должности была несомненная ограниченность (слабоумие) этих людей».

      КВЖД, маньчжурская ветка. На Севере г. Чита, на юге г. Забайкальск. Каждый день туда и обратно ходит по ней теплый и уютный поезд из десяти вагонов, на котором синим по зеленому написано «Даурия». Стоянка «Даурии» на ст. Даурия всего две минуты, но это более чем достаточно для тех, кто уезжает и для тех, кто приехал. Для тех, кто долго жил в Забайкалье, такие пригородные поезда как трамваи, автобусы и троллейбусы. Они не связаны с расстоянием, с расставанием, они просто везут нас с окраины в центр «города» и наоборот. Все бы было также как, например, в электричке: купил билет, сел и вышел, если бы не время, которое проводишь в пути, и не народ, с которыми едешь.

      Это в основном люди, которых жизнь или судьба все время водит «мордой по батарее». И не потому, что жизнь такая, а потому, что они такие. Одни всю жизнь ищут правду, другие не сопротивляются злу, у третьих обстоятельства. Поезд этот удивителен своим настроением, разговорами, выпитой водкой… Этот поезд как наркотик: когда долго никуда не ездишь, страшно его боишься, боишься нарушить свой тусклый, вялый уклад существования, но проехав раз-два, тянет и тянет, ведь и дел то всех, что купил билет, занял место, сиди и слушай, да кивай иногда, делая вид, что понимаешь, хотя часто ничего не понимаешь: Молодой человек, вы тут видели хоть одну православную церковь, не считая той, что в Чите, да и та часто на замке? А я вам скажу, их тут нет, поэтому я сюда и приехал. России необходимы, как воздух, люди честные, умные, порядочные. Словом, святые люди. Но где ж их взять? У честного человека на Руси с государством всегда были отношения простые: либо его купили, либо его убили. Купленные, естественно, в святые не попадали, убитые – иногда, но уже мертвыми. Ведь я по-простому, по народному – поп, причем поп со стажем. Все вроде у меня было: и приход, и достаток. Сегодня у нас демократия, церкви государство возвращает духовенству, вроде бы и хорошо, но для многих духовных лиц раньше было лучше.

      Церковь была в оппозиции у государства, значит, ближе к народу. Государство – есть аппарат насилия, а церковь несёт веру, добро и любовь. Сегодня церковь заодно с государством, а народу от этого не легче. Опять же приходов было меньше, и все в местах людных расположены. Теперь же отдали нам церкви заброшенные, кого-то посылать надо и туда. Борьба тут внутренняя разгорается, а веру нельзя делить. Уехал я от всего этого. Кто мы? Вот главная мировая задача, главное чудо света, еще не открытое. Посмотрите вокруг и подумайте, к какому лику святых можно отнести лучших из нас? Только к последнему: мученики, страстотерпцы и исповедники, великомученики, священномученики и преподобные до многострадальцев. В кого ни ткнешь – в россиянина попадешь, а выбора нет. А кто в этот лик-разряд не попадает, тот непременно антихрист. Ведь кто такие большевики? Это одуревшие от произвола