Бульварное чтиво. Повести и рассказы. Александр Казимиров

отпрянул от ванны. Тропинин почувствовал себя скверно, опустился на табуретку и схватился за грудь.

      – Жарко! – пробормотал Зырянов. – Включите вентилятор!

      Добролюбов бросился к нему, окунул в воду руку.

      – Бог с вами, какой вентилятор?! Вы в ледяной воде лежите!

      Зырянов с трудом ополоснул лицо.

      – Что-то совсем сил нет. Где я?

      – Вы у нас в гостях, в морге! – как можно приветливее ответил Добролюбов. – Не волнуйтесь! Вам нельзя. Чаю не желаете? Быть может, коньячку врежете, приведете ослабший организм в надлежащий тонус.

      От коньяка Зырянов отказался – сослался на жар, пожирающий изнутри. Пришлось снова таскать с улицы лед. Вымотанный до предела Добролюбов достал из шкафа шприц.

      – Надо взять кровь на анализ. Возможно, придется поколоть антибиотики, – объяснил он оттаявшему пациенту.

      Весь следующий день патологоанатом и санитар ползали, как

      сонные мухи, автоматически вскрывали и зашивали покойников. Так было до той минуты, пока не позвонили из лаборатории. Глаза Добролюбова округлились. Он положил трубку и, нервно потирая руки, заходил по кабинету.

      – Не может быть! Такого просто не может быть!

      Добролюбов поделился новостью с санитаром:

      – За время обледенения в организме Зырянова произошли необратимые процессы, другими словами – мутация. В его крови обнаружены белки, играющие роль антифриза. Говоря доступным языком, появилась новая группа крови. Она не замерзает при низких температурах! Теперь я понимаю, почему Зырянов жаловался на жар внутри организма.

      Тропинин был далек от революций в медицине и всевозможных сенсаций. Его интересовало другое.

      – Когда деньгами поделитесь? Мне за квартиру платить надо.

      Добролюбов открыл сейф. Заработанные на покойниках деньги он делил на три части: две – себе, одну – санитару. На этот раз он поступил наоборот.

      – Держите, Тропинин. Здесь зарплата и премия! Пойду, гляну на подопечного. Надо ему массаж сделать и проверить температуру в морозильной камере.

      Месяц Гаврила Силантьевич Зырянов жил в холодильнике морга. Это доставляло ему массу неудобств. Но на улице журчали ручьи, а солнце припекало так, что горожане ходили нараспашку и без головных уборов. Подобная погода для Зырянова представляла смертельную опасность. Что с ним делать дальше, Добролюбов не знал. «Будь что будет!» – подумал он и дал срочную телеграмму министру здравоохранения.

      За Добролюбовым приехали ночью. Ничего не объясняя, люди в штатском попросили показать, в каких условиях содержится заинтересовавший их объект. Убедившись в достоверности фактов, изложенных в телеграмме, они взяли с Добролюбова подписку о неразглашении тайны, подогнали к моргу рефрижератор и увезли Зырянова. О дальнейшей судьбе реанимированного им пациента патологоанатом ничего не знал.

      Опьяненный весною город томился в ожидании