Истребивший магию. Юрий Никитин

утром преставился, но он, говорят, удавился куском мяса…

      – Ну и хорошо, – сказал Олег, – что последний. Можно компота?

      Хозяйка улыбнулась.

      – Для вас можем принести даже вина! У старосты целый бочонок.

      – Вина не надо, – ответил Олег. – Правда, если Барвинок жаждет напиться на радостях…

      Хозяйка улыбнулась и вышла, не дожидаясь ответа лекарши. Ее вкусы знают, понял Олег, хорошо быть везде желанным человеком. Впрочем, в мире людей кто-то должен делать и очень нежеланную, но необходимую работу…

      Барвинок сердито сопела, но ела с аппетитом, только зло косила в его сторону глазом, больно умильно смотрит, будто подобрал голодающего облезлого котенка, налил в мисочку молока и радуется, жрет он, жрет, значитца, не издохнет…

      Во дворе у коновязи бьет копытом и с недоверием косится огненным глазом рослый конь с роскошной гривой и широкими массивными копытами. Олег протянул ему на ладони сахар, конь подумал, осторожно взял мягкими бархатными губами.

      Олег похлопал великолепное животное по шее.

      – Не грусти по селу, подружимся. Зато увидишь земли, помимо этой деревни.

      Барвинок смотрела, как он принялся седлать коня, когда только и успел купить, спросила торопливо:

      – Ты сейчас куда направляешься?

      – В Коростень, – буркнул он, не оборачиваясь.

      Она ощутила раздражение, мужчина должен быть вежливее, но заставила себя сделать голос веселым и щебечущим, мужчины любят именно щебетанье:

      – В Коростень?.. Как здорово!

      – Чем же? – проворчал он.

      – А всем, – ответила она уже в самом деле бодро, этот гад мог вообще не ответить, – мне тоже в Коростень. Просто здорово!..

      – Чем? – повторил он, затягивая подпругу туже. – Если хочешь напроситься в спутники, то зря.

      Она спросила обиженно:

      – Почему?

      Он повернулся и посмотрел ей в глаза. Она закинула голову, стараясь смотреть в колдовские зеленые глаза смело и бесстрашно.

      – Почему? – повторила она.

      – Я еду быстро, – объяснил он сумрачно. – Еду напрямик. Понимаешь, мужские дороги несколько отличаются от женских.

      Она тряхнула головой, раздражение начало подниматься быстро, но заставила себя мило улыбнуться и прощебетать как можно беспечнее:

      – Ты будешь удивлен.

      – Чем?

      – Я не отстану, – заявила она уверенно. – Я не буду помехой. А полезной в дороге быть смогу.

      – Чем?

      – А всем. Погоди только, я сторгую и себе коня.

      Он покачал головой:

      – У них больше нет свободных для продажи.

      Она фыркнула:

      – Даже для меня?

      – А ты при чем? Когда нет, то просто нет.

      – Я проверю, – ответила она независимо, – если не получится, разве не подвезешь на своем до соседнего села? Оно как раз по дороге.

      Через полчаса поисков пришлось признаться, что волхв прав: благодарные крестьяне готовы ей отдать всех своих коней, но эти смирные лошадки годятся только медленно тащить за собой соху, и если такая кляча пойдет