Сидни Шелдон. После полуночи. Тилли Бэгшоу

было ошибкой.

      – Тебе скорее всего просто кажется, дорогая. Почему бы тебе не отправиться в какой-нибудь интересный круиз? Помнишь, я встретила Роберто в круизе? Никто не знает, когда Купидон выпустит свою стрелу.

      В круиз? Да пока она жива, ноги ее не будет ни на одном судне.

      На следующий день ее платиновая карта «Американ экспресс» оказалась заблокированной. Грейс, стоявшая у кассы «Бергдорф гудман», залилась краской, когда женщины в очереди уставились на нее.

      – Должно быть, произошла ошибка, – пробормотала она. – У меня неограниченный кредит.

      Продавщица любезно улыбнулась:

      – Уверена, тут какая-то путаница, миссис Брукштайн. Но вам лучше выяснить это с «Американ экспресс». Я отложу ваши покупки.

      Не нужны ей дурацкие покупки! Она и пришла только для того, чтобы немного отвлечься. Забыть о Ленни! Можно подумать, такое возможно.

      – Спасибо, все в порядке. Я поеду домой… и все проверю.

      Грейс позвонила в «Американ экспресс». Бесстрастный голос уведомил ее, что счет Ленни «ликвидирован».

      – То есть как «ликвидирован»? Кем? Я ничего не ликвидировала!

      – Простите, мэм. Ничем не могу помочь. Счет вашего мужа закрыт.

      Худшее ожидало ее впереди. Начали прибывать горы счетов за неоплаченные услуги. Потом позвонил какой-то неприятный человек и сообщил, что платежи по закладным за дом просрочены на пять месяцев.

      – Простите, сэр, но, думаю, вы с кем-то меня перепутали. Наш дом не заложен.

      – Миссис Брукштайн? Я говорю с миссис Брукштайн?

      – Да.

      – Оставшиеся выплаты по закладной – шестнадцать миллионов семьсот шестьдесят два доллара четырнадцать центов. Закладная взята на оба имени: ваше и мужа. Хотите, чтобы я переслал вам подтверждение?

      И лишь когда Кончита, преданная горничная Грейс, уволилась из-за невыплаченного жалованья («Простите, миссис Брукштайн, но муж не позволяет мне приходить, пока не заплатите»), Грейс наконец преодолела стыд и призналась Джону в финансовых затруднениях.

      – Это безумие, – всхлипывала она в телефонную трубку. – Ленни стоил миллиарды, а я вдруг стала получать все эти счета! Нигде не принимают мои карточки. Ничего не понимаю!

      На другом конце долго молчали.

      – Джон! Ты слушаешь?

      – Да, Грейси. Думаю, тебе лучше приехать.

      Джон Мерривейл не находил себе места. Он нервничал даже больше обычного. Грейс заметила, что он постоянно почесывает шею и избегает встречаться с ней глазами.

      Они уселись на диван в его кабинете, и он стал объяснять:

      – П-по городу ходят слухи, Грейси. На Уолл-стрит и среди наших инвесторов. После того, что случилось с Ленни, нами заинтересовалось ФБР.

      – ФБР? – ахнула Грейс. – Но почему? Что за слухи?

      – Ленни был гением. Блестящий ум. Поразительно талантливый инвестор. Одной из причин успеха «Кворума» было то, что он ни с кем не делился своей стратегией. Как в большинстве лучших страховых фондов, его модель была строго секретной.

      Грейс