Лейденская красавица. Генри Райдер Хаггард

выгоды в уличении обвиняемого. Наконец, ему казалось неудобным, чтобы имя молодой девушки хорошего происхождения было замешано в подобной истории. Как известно из последних эдиктов, ему в таких случаях дана неограниченная власть, и он получил приказание всех подозреваемых в принадлежности к секте анабаптистов или другой форме ереси немедленно отправлять в суды, а в случае поимки бежавших еретиков и удостоверения их личности немедленно казнить их без дальнейшего допроса. При подобных обстоятельствах, боясь, что молодая девушка испугается, если узнает его намерение, а с другой стороны, желая иметь ее свидетельство, он решился прибегнуть к хитрости. Он попросил ее сопровождать его в поездке по небольшому делу, и она любезно согласилась.

      – Друзья, – продолжал он все более и более торжественным тоном, – конец моего рассказа короток. Я должен поздравить себя с принятым мною решением, так как при очной ставке с задержанной наша любезная хозяйка клятвенно опровергла выдумку доносчицы. И я, следовательно, мог спасти несчастное, как мне кажется, полоумное существо от неминуемой ужасной смерти. Не правда ли, ювфроу?

      Лизбете, опутанной сетями обстоятельств, совершенно не знавшей, что предпринять, оставалось только утвердительно кивнуть головой.

      – Мне кажется, что после моего объяснения нарушение общепринятых правил может найти себе извинение, – заключил Монтальво. – И мне остается прибавить только несколько слов: мое положение здесь совершенно особенное. Я – официальное лицо, но между тем смело говорю среди друзей, подвергая себя опасности, что кто-нибудь из присутствующих может направить мои слова против меня же. Впрочем, я этого не думаю. Хотя нет в Нидерландах более ревностного католика и более преданного своей родине испанца, чем я, меня обвинили в том, что я выказываю слишком большую симпатию к вашему народу и поступаю слишком мягко с теми, кто навлек на себя неудовольствие святой Церкви. Что касается применения моих прав и правосудия, я согласен сносить подобные обвинения. Но на свете не всегда правда берет верх. Поэтому, хотя я рассказал вам только истину, я должен сказать, что в интересах нашей хозяйки, в моих собственных интересах и в интересах всех сидящих за этим столом лучше было бы не распространяться особенно о подробностях этого происшествия. Пусть оно умрет в этих стенах. Согласны ли вы, друзья?

      Побуждаемые одним общим порывом, а также общим, хотя и бессознательным страхом, все присутствующие, даже осторожный и дальновидный ван де Верф, отвечали в один голос:

      – Согласны!

      – Друзья! – сказал Монтальво. – Это простое слово дает мне такую же глубокую уверенность, как какая-нибудь торжественная клятва, такую же уверенность, какую дала клятва нашей хозяйки, на основании которой я счел себя вправе отпустить несчастную, хотя в ней подозревали бежавшую еретичку.

      Монтальво закончил свою речь вежливым общим поклоном и сел.

      – Что за добрый, что за восхитительный человек, – проговорила