Универсальный саквояж миссис Фокс. М. Р. Маллоу

Каким идиотом я буду выглядеть! Так, мол, и так, капитан Веркор, я сын Томаса Маллоу, вашего старого знакомого, которого вы, может быть, помните, у меня сперли бумажник и…

      – Возьмите меня на борт!

      Джентльмены помолчали. Дюк поднял кудрявую голову.

      – Понимаешь? Все бы ничего, кабы не этот бумажник. Получается какое-то: «подайте бедному сиротке»!

      Джейк перевернулся на живот и подпер подбородок кулаками.

      – Стоп, сэр. Предлагаю отложить панихиду и подумать, как сказать про бумажник так, чтобы не выглядеть попрошайкой. Поехали.

      – Э-э-э, – протянул компаньон.

      – Неплохо для начала.

      – В-видите ли, месье Веркор, тут такое дело… стоп, нет. Видите ли, капитан, есть одно затруднение… опять не так. Э…

      – Могу я просить уделить мне пару минут?

      – Здорово чешешь!

      – Потолкайся в прихожей в доме, где кто-то умер, и не так споешь. Поначалу вообще было: «здрасьте, я сын мистера Саммерса». И все стоят, смотрят. Переглядываются.

      – Почему?

      – Потому. Кто там помнит, как его зовут-то. Гробовщик и есть гробовщик.

      – А делать что? «Я сын похоронного церемониймейстера»? «Мой отец мистер Саммерс, похоронный церемониймейстер»? «Я насчет вашего гроба»?. Ужас какой-то. Как же ты выкручивался?

      – Ха, – усмехнулся Джейк. – «Похоронный дом Саммерса», сэр. Тут плохо только, если в доме вообще нет покойников.

      – Что, и такое бывало?

      Джейк любовался облаками.

      – Да много всякого было. Дело не в этом. Мы-то с вами лица частные.

      – Какая досада, – огорчился юный Маллоу. – Придется выкручиваться как частное лицо.

      Джейк не ответил. «Частное лицо» еще помычало и выдало:

      – Понимаете, сэр, тут такая история…

      – Какая история?

      – Да ну тебя!

      – Ладно. За нас одно обстоятельство.

      Дюк с надеждой посмотрел на компаньона.

      – У нас нет другого выхода. Так что хочешь – не хочешь, а придется как-то с этим Веркором объясняться.

      – Утешил, нечего сказать.

      – Потом, – раззевавшийся компаньон расправил пиджак, укрываясь, – потом придумаем.

      Шумел водопад. Заливались птицы. В небе, расправив крылья, парил то ли коршун, то ли ястреб, то ли еще кто-то.

      – Ай, как-нибудь! – буркнул Дюк себе под нос, свернулся калачиком и уснул.

      Звякнул дверной колокольчик и Джейк переступил порог маленькой лавки в нью-хэмпширском Уинчендоне – знаменитом на всю страну Городе Игрушек. Лавка неожиданно возникла на его пути, пролегавшем через лес где-то возле Миддлтона: обычного вида, с полосатым бело-желтым тентом над входом, с резиновыми бэби в чепчиках, с игрушечной кухней и книжками про Бастера Брауна в витрине.

      С полок пялились стеклянными глазами куклы в воздушных шляпках, скалились лошади на колесиках, клоуны в шароварах со звездами глупо растягивали губы, молитвенно складывали ладони ползающие по проволоке жестяные мартышки в фесках, сверкали лаком колес экипажи, таращили круглые нарисованные глаза пары тварей из огромного Ноева ковчега.

      – Что