Руины Арха. Олег Фомин

стих. Хотя в воображении еще звучит, въелся в уши.

      Грузная туша опускается, под нее подгибаются лапы, насекомое стало как бы безногим, свалка мертвых панцирей.

      – Слезаем потихоньку, – шепнул Борис.

      Соскальзываем, обувь упирается в шипы, по ним, как по ступенькам, слезаем, я, как всегда, чуть не грохнулся, но Борис поймал.

      Затем вытаскивает из торбы шампур для шашлыка. Открываю рот спросить, но тут же прикидываю: эту штуку Руины могли дать какому-нибудь новичку в качестве оружия, а так как люди здесь мрут как мухи, мародерствуют, крадут, грызутся за каждый гвоздь, у этого шампура может быть богатая биография, наверное, сменил кучу хозяев. Круговорот хлама в Руинах.

      Борис проделал шампуром в завале семейку дырок для вентиляции, по ту сторону свет сильнее не намного, но ворвался четкими синими лучиками, блестят ройчики пылинок.

      – А теперь, как и наш песик, баиньки.

      – Надо это… по малой нужде.

      – Не здесь. Наружу. В щель. – Борис указывает шампуром на один из глазков, что проковырял. – Ништормы во сне почему-то чувствительны к запахам. Однажды отлил в его логове, еле ноги унес.

      Писать расхотелось, но все же решился на сей подвиг. Пока журчало, чувствовал себя сапером с проводками: красный или синий, красный или синий, а время бежит…

      Но пронесло.

      Счастью нет предела. Борис разложил под боком у ништорма бутерброды, в кружках холодный чай.

      – От костерка воздержимся, – сообщил. – Зато спать будем в безопасности. Любая тварь в Руинах чует логово ништорма, даже не видя, обходит стороной.

      Шикарнейший ужин в жизни. Холодная пища не досаждает. В Японии едят холодное. И ничего. Лидеры по долгожительству.

      Спать залегли в щель между стеной и боком жука. Панцирь теплый, приятные мурашки.

      – А он не спалит?

      – Если не будем ерзать лишний раз.

      – Я уж наерзался.

      – Вот и славно. Спи, Владик. Желаю нам завтра проснуться.

      – Аналогично.

      Странно, но не снилось ничего. Вроде море впечатлений, мозг должен был трещать по швам, раскладывая по полочкам. Видимо, впечатлений избыток. Да и устал как лошадь. Подсознание легло спать вместе со мной.

      Часть 2

      Тьма

      Глава 6

      А утром осторожно разобрали краешек завала. Честно сказать, уходить не хотелось. По словам Бориса, после кормежки ништорм впадает в спячку на годы. Можно было остаться, жить в безопасности. Но Борис сказал, это желание пагубно: однажды разбудим, по нелепой случайности, а это страшнее морозавров, корижоров и прочих. Я повздыхал, и мы ушли.

      Идем через сравнительно целые коридоры.

      – Что нос повесил? – спросил Борис бодро.

      – Вспоминаю родителей.

      – Тоскуешь…

      Стискиваю зубы, в груди дрожь.

      – Как вспомню, что мама без меня…

      – Значит, чувствуешь себя в безопасности. А вчера о прошлом почти не вспоминал. Было не до того.

      Неприятно, но молчу.

      – Тут всегда