Петербургские тени. Александр Ласкин

не подхватил шутливого тона и печально сказал:

      – Дело в том, что Верочка ничего не умеет делать. Только чай заваривает. И то только в своей чашке.

      Следовательно, пирог Зои Борисовны – нечто большее, чем пирог. Чтобы все получилось так, как она задумала, мало одних кулинарных способностей.

      Когда-нибудь напишут историю читателей. Будет она, конечно, потолще, чем история литературы.

      В одном из томов найдется место и Зое Борисовне. Здесь будут с благодарностью отмечены все поставленные ею чайники и приготовленные пироги.

      Вообще-то миссия у нее не очень определенная. Читатель-советчик-врач. Трудно сказать, какое слово в этой триаде важнее.

      Разговоры

      Бывает, типографский шрифт не спасает от забвения, а какое-то одно устное высказывание остается навсегда.

      Случались в ее жизни разговоры, которые ничем не уступают стихам. Потом она вспоминала некоторые фразы и твердила их как поэтические строчки.

      Ведь авторы-то какие! Зощенко, Ахматова, Заболоцкий… К уже существующим собраниям сочинений можно добавить еще не один том.

      Все эти реплики, когда-то неосторожно оброненные авторами, долгое время существовали на правах рукописи.

      А что за права у рукописи? Практически никаких. Одна надежда на то, что кто-то их сохранит.

      Вот она и хранит. Причем не только контур, но такие подробности, которые вообще не должны уберечься.

      Это тоже воспитание. Все-таки дочь самого знаменитого заведующего рукописным отделом Пушкинского дома.

      С точки зрения ее отца, произведение как здание. Венчает его беловик, но ему предшествуют многочисленные варианты.

      Борис Викторович как никто знал цену опискам, зачеркиваниям и вставкам. Умел представить стихи и прозу как долгий процесс.

      «Все классические писатели, – писал Томашевский в работе «Писатель и книга», – были когда-то современными писателями; будем думать, что кое-кто из современных нам писателей станет классиком».

      Зоя Борисовна тоже живет с таким ощущением. Даже не ощущением, уверенностью. С юных лет у нее не было сомнений, что она напрямую общается с историей литературы.

      Порой ее жизнь обретала нехорошее направление – и вдруг неожиданная встреча. Если случилась такая удача, то еще не все потеряно.

      Помните мандельштамовскую «спичку серную»? Так вот ей хватало разговора. К тому же тепла от него больше: вспомнил через годы, и на душе сразу светло.

      Точность

      Арсений Тарковский как-то сказал, что неточная рифма – моральная категория.

      Судя по всему, Зоя Борисовна считает так же, как ее давний знакомый. Всякую ошибку мемуариста она воспринимает как измену.

      Об этом свидетельствуют ее пометки на полях этого текста. Много раз она обращалась ко мне со своими комментариями и размышлениями.

      Для нее возможна только абсолютная точность. Если говорится, что Ахматова звонила, непременно добавит, что с улицы Красной конницы.

      Специально отметит, что Шостаковича встретила в дверях. Определенность мизансцены