Письма о русской поэзии. Григорий Амелин

генерал, изрубленный индейцами и весь составленный затем из замечательных протезов. У него не только искусственные руки, ноги, плечи, грудь, челюсти и глаза. У него вставной и ненастоящий язык. Кикапу – не просто синоним поражения, а символ фальшивой убогости поэтического голоса. Само это царапающее, глупое диковинное словечко кажется составленным из несвязанных, бессмысленных слогов. «Ки-ка-пу»!

      Во втором сборнике «Садок судей», вслед за небольшой поэмой «Мария Вечора», был напечатан пространный текст Хлебникова «Шаман и Венера». По жанру это ирои-комическое повествование (в духе «Энеиды» Котляревского) о капризах и прихотях красавицы, пожелавшей поселиться в Сибири, в уединенном жилище отшельника-шамана. Идеологически оба текста продолжают извечный лозунг Хлебникова-националиста, яростно вопящего о борьбе с «волной неми, с запада яростно бьющей»:

      Протянул бы на запад клянущую руку (…)

      Свой гневный, победный, воинственный клич:

      «Напор слави единой и цельной на немь!»

      Посолонь, слава! За солнцем друзья, —

      на запад за солнечным ходом, (…) —

      Победная славь да идет,

      Да шествует!

      Пусть в веках и реках раздается тот пев:

      «Славь идет! Славь идет! Славь восстала…»[52]

      Небесный светоносный Ярило-солнце – вождь этого вполне черносотенного воинства. События «Марии Вечоры» и «Шамана и Венеры» освещены другим астрономическим светилом – Восточной звездой, Вечерницей, то есть Венерой. Под ее знаком проходит «прощание славянки», мстящей насильнику:

      На полу, как уснувший, лежит общий друг

      И на пол стекают из крови озера.

      А в углу, близ стены вся упрек и испуг —

      Мария Вечора. (I, 70)

      Так звучат финальные строки поэмы, где имя, давшее название поэме, поясняет и символику зачина, где восток приветствует не Аврору, а другую богиню:

      Выступы замок простер

      В синюю неба пустыню.

      Холодный востока костер

      Утра встречает богиню. (I, 67)

      В «Шамане и Венере» обходится без кровопролития, но не без зубоскальства. Глупенькая и пустая красотка, припрятавшая (вероятно, в волосах?) парижский журнал мод, нагишом является к молчаливому охотнику-шаману. Мудрый Восток наставляет на путь истинный потерявший жизненные ориентиры Запад, и умиротворенная всеведением шамана богиня любви водворяется на небосклоне. Двойничество планеты Венера, которая видна на небе как самая яркая желтоватая звезда вечером на западе (Вечерняя, Веспер), а утром на востоке (Утренняя, Восточная) – постоянный предмет символистской поэзии, что и послужило поводом для хлебниковского комикованья, высмеивающего восковую белизну мрамора Венеры, стремящегося к встрече с желтоликим Монголом-Шаманом. Константин Бальмонт, «Пчела»:

      Пчела летит на красные цветы,

      Отсюда мед и воск и свечи.

      Пчела летит на желтые цветы,

      На темносиние. А ты мечта, а ты,

      Какой желаешь с миром встречи?

      Пчела звенит и строит улей свой,

      Пчела принесена с Венеры.

      Свет Солнца в ней с Вечернею

52

Там же. С. 192.