Далёкая Радуга. Аркадий и Борис Стругацкие

отставки,– звонким металлическим голосом сказал вошедший.– Я считаю, что не способен более работать с людьми, и поэтому прошу отставки. Извините, пожалуйста.– Он коротко поклонился звездолетчикам.– Канэко – план-энергетик Радуги. Бывший план-энергетик.

      Горбовский торопливо заскреб ногами по скользкому полу, стараясь подняться и поклониться одновременно. Бокал с соком он при этом поднял над головой и стал похож на пьяного гостя в триклинии у Лукулла.

      – Честная Радуга! – сказал директор озабоченно.– Что еще стряслось?

      – Полчаса назад Симеон Галкин и Александра Постышева тайно подключились к зональной энергостанции и взяли всю энергию на двое суток вперед.– По лицу Канэко прошла судорога.– Машина рассчитана на честных людей. Мне неизвестна подпрограмма, учитывающая существование Галкина и Постышевой. Факт сам по себе недопустимый, хотя, к сожалению, и не новый для нас. Возможно, я справился бы с ними сам. Но я не дзюдотэ и не акробат. И я работаю не в детском саду. Я не могу допустить, чтобы мне устраивали ловушки… Они замаскировали подключение в густом кустарнике за оврагом, а поперек тропинки натянули проволоку. Они прекрасно знали, что я должен был бежать, чтобы предотвратить огромную утечку…– Он вдруг замолчал и принялся нервно вытаскивать репьи из волос.

      – Где Постышева? – спросил директор, наливаясь венозной кровью.

      Горбовский сел прямо и с некоторым испугом поджал ноги. На лице Марка был написан живой интерес к происходящему.

      – Постышева сейчас будет здесь,– ответил Канэко.– Я тоже уверен, что именно она является инициатором этого безобразия. Я вызвал ее сюда от вашего имени.

      Матвей подтянул к себе микрофон всеобщего оповещения и негромко пробасил:

      – Внимание, Радуга! Говорит директор. Инцидент с утечкой энергии мне известен. Инцидент разбирается.

      Он встал, боком подобрался к Канэко, положил руку ему на плечо и как-то виновато проговорил:

      – Ну что же делать, дружище… Я же тебе говорил: Радуга сошла с ума. Терпи, дружище!.. Я тоже терплю. А Постышеву я сейчас взгрею. Она у меня не обрадуется, вот увидишь…

      – Я понимаю,– сказал Канэко.– Прошу извинить меня: я был взбешен. С вашего разрешения я отправляюсь на космодром. Самое, пожалуй, неприятное дело сегодня – выдача ульмотронов. Вы знаете, пришел десантник с грузом ульмотронов.

      – Да,– сказал директор с чувством.– Я знаю. Вот.– Он уставил квадратный подбородок на звездолетчиков.– Настоятельно рекомендую – мои друзья. Командир «Тариэля» Леонид Андреевич Горбовский и его штурман Марк Валькенштейн.

      – Рад,– сказал Канэко, наклонив голову с репьями.

      Марк и Горбовский тоже наклонили головы.

      – Постараюсь свести повреждения корабля к минимуму,– сказал Канэко без улыбки, повернулся и пошел к двери.

      Горбовский с беспокойством посмотрел ему вслед.

      Дверь перед Канэко отворилась, и он вежливо шагнул в сторону, уступая дорогу. В дверях стояла