Тёмные отражения. Алексей Калугин

бы во сне, а надо было искупаться!» – с запоздалым сожалением подумал Павел, вспоминая синие волны, оставляющие на берегу полоску влажного песка и хлопья белой пены. Когда еще удастся выбраться на море? Во сне и то нечасто такое случается…

      Павел потянулся и хотел, как обычно, резко бросив тело вперед и вверх, сесть в кровати. Вместо этого, вскрикнув от пронзительной боли, он снова упал на спину.

      Приподняв голову, Павел увидел в области солнечного сплетения свежий багровеющий кровоподтек, размером едва ли не с ладонь.

      Он осторожно потрогал больное место двумя пальцами. Откуда мог взяться такой огромный синяк? Ударился во сне и даже не почувствовал? Обо что?.. Во сне его ударил в живот смотритель… Но ведь это было во сне! Нет-нет, надо успокоиться, всему должно быть реальное объяснение…

      Павел медленно, не делая резких движений, поднялся, всунул ноги в тапочки и пошел в ванную.

      У религиозных фанатиков, переживающих в своих фантазиях вместе с Христом крестные муки, на ступнях и запястьях появляются стигматы – кровоточащие язвы, как бы следы от гвоздей. Сон был необыкновенно реалистичным; возможно, что синяк на животе тоже своего рода стигмат? При определенных условиях изменения в нормальном состоянии нервной системы могут вызвать нарушение процессов обмена веществ в тканях, имеющие внешние проявления…

      Да что же так трет ноги?!

      Павел снял тапки и встряхнул их. На паркетный пол высыпался крупный желтовато-белый песок. Точно такой же, как на берегу…

      – Бред какой-то, – пробормотал Павел и голой ступней разметал песок в стороны.

      В ванной он осмотрел себя в большое зеркало, висевшее на двери. Помимо кровоподтека на животе, поперек плеча правой руки, как перевязь, багровел набухший кровью рубец. Павел повернулся боком и смог увидеть, что рубец перечеркивает и спину.

      – Сон продолжается… – Павел подмигнул своему отражению.

      Он старался выглядеть бодрячком, но на самом деле ему было жутковато. Если ночью, разговаривая с Глумзом, он не сомневался, что все происходит во сне, то сейчас был уверен, что не спит. Для этого ему не требовалось даже щипать себя или бить по щекам. Разум требовал рационального объяснения происходящим странным событиям и не находил его. Мозг начинал понемногу звенеть от напряжения.

      Приняв чуть теплый душ и осторожно, боясь потревожить больные места, растеревшись полотенцем, Павел вернулся в комнату.

      На столе возле томика Глумза сидела огромная толстая крыса, раза в два превосходящая в размере самого крупного из своих сородичей. Крыса нервно подергивала длинным, покрытым редкими щетинками, розоватым хвостом, похожим на гигантского дождевого червяка, отмокшего и потерявшего цвет в луже на асфальте, и, кажется, собиралась попробовать на зуб корешок лежащей перед ней книги.

      Павла передернуло от омерзения. Откуда взялась в квартире эта жуткая тварь?

      Крыса глянула на Павла выпученными, похожими на пришитые бусины глазами, шевельнула усами, оскалив широкие желтые резцы, и недовольно заворчала. Вместо того,