Гламорама. Брет Истон Эллис

потому что Хлоя никогда в них ничего не понимает. За десять дней ее работы запрашивают 1,7 миллиона. Где-то есть контракт на такую сумму.

      Сегодня вечером на Хлое костюм Prada – юбка и открытый лиф без рукавов, – черные сандалеты из натуральной кожи и металлически-зеленые темные очки с большими загибающимися стеклами (очки она снимает, как только замечает, что я приближаюсь к ней).

      – Извини, зайка, я заблудился, – говорю я, проскальзывая к ней в кабинку.

      – Знакомьтесь, мой спаситель, – говорит Хлоя, натянуто улыбаясь.

      Рой, Квентин, Като и Эрик сразу сваливают, явно жестоко разочарованные, бормоча мне на ходу «привет, чувак» и говоря, что придут завтра на открытие клуба, но Бакстер Пристли остается сидеть, где сидел, – один кончик воротника заправлен под пиджак цвета Aquafresh, другой торчит наружу – и жует свой Peppermint. Закончил кинофакультет Нью-Йоркского университета, богат, двадцать пять лет, прирабатывает моделью (на сегодняшний день может похвастаться только групповыми снимками для рекламы Guess? Banana Republic и Tommy Hilfiger), блондин, стриженный «под пажа», тусовался с Элизабет Зальцман, как и я, – вот те на!

      – Привет, чувак, – выдыхаю я, одновременно наклоняясь через столик, чтобы поцеловать Хлою в губы, и в душе уже ненавидя предстоящий обмен любезностями.

      – Привет, Виктор. – Бакстер пожимает мою руку. – Как там с клубом? Все готово к завтрашнему дню?

      – Есть ли у тебя время слушать мое нытье?[24]

      И вот мы сидим в кабинке и вроде бы как обозреваем весь остальной зал, причем мои глаза прикованы к большому столу в центре, под люстрой, изготовленной из поплавков туалетных бачков и проводки, извлеченной из старых холодильников, где Эрик Богосян, Джим Джармуш, Ларри Гагосян, Харви Кейтель, Тим Рот и, как это ни странно, Рикки Лейк едят салаты, отчего мне вдруг вспоминается, что я до сих пор так и не решил вопрос с крутонами.

      Уловив наконец мое настроение, Бакстер встает из-за стола, кладет в карман свой мобильный Audiovox MVX, лежавший рядом с Хлоиным Ericsson DF, и неуклюже жмет мне руку опять.

      – Увидимся завтра, ребята. – Немного помедлив, он отлепляет Peppermint от своих пухлых алых губ. – Ну, так, значит, гм, до скорого!

      – До скорого, Бакстер! – говорит Хлоя усталым, но ласковым голосом.

      – Ага, бывай, чувак, – бормочу я под нос, демонстрируя тщательно отрепетированное хамство, и как только Бакстер отходит на достаточное расстояние, я деликатно интересуюсь: – Что за дела, солнышко? Кто это такой?

      Хлоя ничего не отвечает, но бросает на меня недвусмысленный взгляд.

      Пауза.

      – Эй, дорогуша, ты смотришь на меня так, словно я – концерт группы Hootie & The Blowfish. У меня даже мурашки по спине бегут.

      – Бакстер Пристли? – не то спрашивает, не то утверждает она мрачно, ковыряясь в стоящем перед ней блюде с вареным сельдереем.

      – И кто такой этот Бакстер Пристли? – Я достаю из кармана пакетик с великолепной травой и сигаретную бумагу. – Какой такой на хрен Бакстер Пристли?

      – Он

24

«Do you have the time to listen to me whine?» – из песни «Basket Case» группы Green Day с альбома «Dookie» (1994).