Первый ученик. Аня Сокол

кивнул Макс.

      – Точно, – подтвердила библиотекарша, выходя следом за ними из дома. – Ирыч отвез Лапку в горы и… – она не договорила, но этого и не требовалось.

      В караулке их ждали. Макс почему-то был уверен, что его в очередной раз отведут в кабинет к Куратору, а потом уже знакомым маршрутом в карцер, который уже должен освободить Самарский. Он ошибся. Наполовину.

      Арчи взмахом руки отпустил дежурных и уставился на парня тяжелым взглядом.

      – Что еще случилось? – спросил Макс.

      – Еще один куб пропал. – Наверное, на лице Гроша отразилось что-то такое, само по себе бывшее ответом на незаданный вопрос. – Слава императору, на этот раз не активный. Призрак должен был исчезнуть на днях, если уже не исчез, на атаку он неспособен. Настя, как старшая, дала исчерпывающие объяснения.

      – Но они устроили не всех. – Парень скрестил руки на груди.

      – Второе твое дежурство и вторая кража. Настораживает, знаешь ли.

      – Отлично, вы насторожились. И что? Почему меня не вызвали к старшему? Почему позволили уйти? Если я вор, то мог этот куб в дюжине мест спрятать. Или…

      – Или, – согласился Андрей Валентинович. – Шоромские ребята так и сказали, за тобой отправили наружку. Все ждали, когда ты приведешь нас к тайнику.

      – Привел?

      – Мне не до шуток, Макс. У меня здесь злой Куратор, который, может, втайне и гордится тем, как ты сделал двоих спецов из района, но ни в жизнь в этом не признается. Вывих лодыжки и шишка на башке у следаков из Шоромы, упустивших студента-третьекурсника. И что прикажешь делать?

      – Отойти в сторону, – предложил Грош.

      – В этом ты весь. Марье Курусовне не забудь спасибо сказать. Знает, кому звонить. Идем. – Арчи открыл дверь. – Посидишь пока в карцере, а там, глядишь, все остынут и соображать начнут. Тогда и поговорим.

      Когда говорят о карцере, все представляют себе темную узкую комнату, больше похожую на поставленный вертикально гроб. Макс не раз видел что-то подобное в имперских блокбастерах, где очередного безвинного страдальца сажали в тюрьму. Но у них здесь не тюрьма и даже не армия.

      Арчи оставил его в комнате без окон, с умывальником и вонючим толчком в углу, достаточно большой, чтобы влезла железная койка без матраса, и достаточно маленькой, чтобы он мог сделать больше, чем один шаг.

      Пружины скрипнули, когда Макс вытянулся на кровати. Кое-что все-таки роднило имперские фильмы и реальность, света в каморке не было. Наказание надлежало отбывать в темноте, давясь слезами и чувством вины. Со слезами было негусто, с чувством вины – тем более, зато мыслей было в избытке, одна другой гаже.

      Грош таращился в темный потолок и пытался представить, как все происходило.

      Его дежурство с Самарским стояло в графике, и любой желающий мог ознакомиться с расписанием на доске в главном корпусе. То есть узнать, когда он будет в хранилище, не составило труда. Дальше сложнее, потому что кто и как вынес куб, он по-прежнему не представлял. Они с Артемом сменили парня и девушку со второго курса, тех наверняка тоже проверили. В хранилище они с