Первый ученик. Аня Сокол

выбежал на параллельную улицу, свернул за угол, планируя обежать деревянный дом. Умник, блин. Бегал он, конечно, быстро, но забыл, что преследователь был не один. Стриженый ушел в противоположную сторону, но, видимо, успел вернуться. Максу стало не до рассуждений, когда его ударили в ухо.

      В голове загудело, картинка перед глазами дрогнула и накренилась. Парень упал под ноги стриженому. Мужчина размахнулся и пнул Гроша в бок, даже не очень больно, скорее для острастки.

      – Шустрый пацан, – процедил он, примериваясь пнуть снова.

      Макс не очень любил, когда его били, и по возможности старался пресекать. Он поймал чужой приближающийся ботинок и повернул. Лодыжка – очень уязвимое место. Грош резко развернул ступню и оттолкнул от себя. Мужчина всплеснул руками, чтобы сохранить равновесие, не преуспел и завалился спиной в забор. Макс тряхнул головой, звон в ушах то приближался, то отдалялся. Он встал на ноги раньше стриженого. Ни пинать, ни вступать в открытую схватку студент не стал, он поступил так, как подсказывал ему разум, – снова побежал. Его преимущество – в скорости, в том, что он знал эти улицы, а преследователи, кем бы они ни были, нет.

      Он не обыватель, ограбивший по пьяни торговую точку, он не боялся ни корпуса, ни службы контроля. Он мог бы остаться и выяснить, в чем дело. Но что-то подсказывало ему, что мужики будут злы, они не посчитали тощего пацана с цыплячьей шеей достойным противником, за что и огребли. Теперь ничто не помешает им отыграться. Выяснять мотивы незнакомцев он предпочел бы не с разбитой мордой и сломанными пальцами.

      Макс остановился на северо-восточной окраине, когда понял, что никто его не преследует. Он ухватился за шаткий забор, восстанавливая дыхание. Происходящее нравилось ему все меньше и меньше. В Империи как-то не принято хватать на улице студентов Академии. Стоит как можно скорее вернуться в лагерь. Если преследователей послал Нефедыч, то бегать бессмысленно. Но если нет, то стены могут послужить защитой от таких вот жаждущих общения энтузиастов.

      – Грошев Максим, – раздался голос, в котором в равной степени смешались укор и радость. – Ты почему не на лекциях?

      Парень обернулся, он не предполагал встретить здесь человека, которому не наплевать, жив он или мертв, не говоря уж о лекциях. На крыльце соседнего дома стояла бабка Маша, библиотекарь и уборщица в одном лице.

      – Иди сюда. – Женщина взмахнула рукой, парень нахмурился, не понимая, что могло ей понадобиться. – Иди, не съем. Даже наоборот, ты обедал?

      Грош еще не понял, к чему все это, а поймал себя на том, что мотает головой, а руки сами открывают калитку.

      – Давай-давай, – поторопила бабка, когда он замешкался у порога. – Суп стынет, да и котлеты.

      Парень скинул в узких сенях ботинки и прошел в светлую комнату. Белые кружевные занавески на окнах, дощатый пол, вязаные половички, скатерть на круглом столе – все в лучших традициях. Жаль, что у него не было ни одной бабушки.

      – Руки вымой, – приказала хозяйка, и