Большая книга ужасов 2017. Елена Арсеньева

на нас.

      – Честно, я как-то не подумала, теперь ученая.

      Я помогла Вале домыть посуду, убрать со стола, подмести. Пока мы убирали, я обратила внимание на фотографии на стенах. У моих деда с бабушкой тоже семейные портреты на видном месте. Один из черно-белых снимков особенно привлек внимание – молодая темноволосая женщина с высокой прической показалась мне знакомой, но я никак не могла вспомнить, откуда я ее знаю. Валюшка заметила мой интерес и представила:

      – А, это моя бабка Лида в молодости.

      Я кивнула. Бабку Лиду помнила смутно, такой темной неопрятной старухой. Надо же, как люди меняются…

      – Она умерла в прошлом году, – вздохнула Валюшка. – Жизнь у нее была нелегкая, может, потому и злилась на весь мир. Мы не очень-то ладили, если честно. Это я у нее хотела Библию утащить, но она заметила и поддала мне хорошенько. Характер у нее был тяжелый.

      Потом мы почистили крыльцо и переделали еще кучу всяких дел.

      – Ну что, будем ловушку делать? – спросила Валюшка.

      Я вздрогнула, хоть и ждала этого вопроса и даже у самой на языке вертелось спросить.

      – Не знаю…

      – Струсила? – Валя взглянула с усмешкой.

      – Нет, не в этом дело, – начала оправдываться я, – просто, понимаешь, у меня предчувствия нехорошие, даже кошмар приснился.

      – Тогда точно струсила!

      – Да с чего ты взяла! – возмутилась я.

      Валя обидно рассмеялась и посмотрела с вызовом:

      – Как хочешь, не заставляю. Я все равно попробую. Только давай у Раечки тетрадку прабабкину возьмем.

      Я пожала плечами:

      – Давай…

      Я сбегала, Рая посмеялась над моим нарядом, но тетрадь дала с условием завтра же вернуть.

      Глава 5

      Ловушка

      Мы с Валюшкой договорились так: когда все ее домашние улягутся спать, она пойдет в летнюю кухню. С вечера оттащит туда постель, протопит и все подготовит.

      А я должна буду около полуночи выйти во двор и посмотреть, горит ли в кухне окно. Если горит, значит, все нормально, можно заходить.

      К ночи опять завьюжило. Расчищенные дорожки быстро заносило, снег валил хлопьями, метель швыряла его охапками. За снежной завесой едва угадывались контуры близкого сарая и крыша, превратившаяся в сугроб.

      То и дело выскакивая на крыльцо, я с опаской посматривала на нее – не то чтобы мне хотелось увидеть там кого-то, нет, но меня не покидало тревожное предчувствие. Мы с Валюшкой собирались вступить в область запретную; неизвестность будоражила воображение, пугала и волновала одновременно. Где-то в глубине души копошились сомнения, но отказаться от эксперимента я бы уже не смогла.

      Раз пять, вздрагивая от нетерпения, я выходила на крыльцо посмотреть, не погасли ли окна в соседнем доме.

      Наконец, примерно за полчаса до полуночи, загорелось окно на Валюшкиной кухне. Проваливаясь в глубоком снегу, я побрела к забору, бросила взгляд на крышу и замерла на мгновение: я могла бы поклясться – там кто-то был. Пурга хлестнула меня по лицу, запорошила глаза, я инстинктивно прикрылась рукой