Большая книга ужасов 2017. Елена Арсеньева

хоть немного полегче, они же зашиваются. Старшая сестра развелась, жить негде, да еще с дитем, брат тоже неприкаянный, я когда еще школу окончу!

      – Раечка, да я понимаю, но не у черта же просить…

      – Не просить! Потребовать в обмен на свободу, понятно?!

      Под кроватью в пыльном сумраке таинственно поблескивала выпуклым боком стеклянная банка. Мне показалось или на самом деле, но внутри банки прятался еще более густой клубок мрака…

      – Раечка, а почему ты банку не закрыла? – спросила я, и голос мой предательски дрогнул.

      Подруга внимательно посмотрела на меня и не сразу ответила:

      – Так ведь он же не пришел…

      Мы на мгновение замерли, глядя в глаза друг другу и наливаясь холодным ужасом. Не выдержали и с визгом выскочили в дверь.

      Упали на диван в большой комнате.

      – Ты чего? – спросила Раечка, тяжело дыша.

      – А ты чего? – У меня стучали зубы…

      В прихожей стукнула дверь.

      Мы одновременно взвизгнули, зажмурились и прижались друг к другу.

      – Рая! – раздался знакомый голос, послышались шаги. Подруга облегченно вздохнула. Мы открыли глаза и уставились на дверной проем.

      – Ты дома? – зачем-то спросила Раина мама, заглядывая в комнату.

      Я поздоровалась. Она кивнула:

      – Здравствуй, Глаша. Ужин приготовила? – обратилась к дочери. – Сейчас отец придет.

      – Картошку сварила, – отозвалась Раечка, проворно вскочила и побежала на кухню.

      Я догнала ее у печки:

      – Ладно, пойду я, не буду мешать.

      – Ага, до завтра… Приходи на горку.

      Глава 3

      На крыше

      От Раечкиного дома до нашего – три двора пройти. Новогоднюю слякоть скрепило морозом, припорошило снегом – хорошо! Вдоль заборов, посыпанная битым кирпичом и золой, – отличная тропинка.

      Из окон оранжевый свет, и гирлянды мигают, на тропинке причудливые длинные тени, дальше по улице одинокий фонарь. Изредка лают собаки, глухие заборы, ни одного человека навстречу.

      Казалось бы, чего бояться? Но почему-то чудится среди теней движение, мерещатся злобные маски, припавшие к старым доскам забора, среди мельтешения огоньков гирлянд вдруг вспыхивают адским пламенем красные глазища.

      Какая я впечатлительная…

      Иду и стараюсь шутить сама с собой. Ведь глупо же быть такой трусихой…

      Треснула ветка, что-то шмыгнуло в темноте из-под ног, резкий короткий вопль.

      Ноги стали ватными, я так и села в сугроб.

      С забора на меня пялился соседский котище.

      – Васька, ты что, офигел?! – погрозила ему кулаком и вылезла из сугроба.

      Побрела дальше, отряхиваясь и ругая себя. Кот проводил меня гневным взглядом. С его точки зрения – это мы, неуклюжие люди, вечно попадаемся под лапы и мешаем жить.

      Вот он – наш дом. Дотянулась рукой, повернула деревянную щеколду, отворила калитку. Во дворе темно. На веранде лампочка не горит. Только окна в большой комнате чуть подсвечивают – телевизор работает.

      Ошибиться