Диомед, сын Тидея. Книга 1. Я не вернусь. Андрей Валентинов

очень.

      Так я же бежал всю дорогу!

      Привычка!

* * *

      – Эфеб Диомед после выполнения летнего задания…

      – Не после, а для, – сурово перебивает дядя. – Думаешь, пифию напугал, пол-Ахайи сна лишил – и отдыхать? Нет, юноша, бегать – это еще не все.

      Дядя Эвмел знает о Палладии. Я не удивляюсь – он все знает.

      – Итак, эфеб, вопрос первый: отец Кадма?..

      Тоже мне, вопрос! Это для маленьких. Но делать нечего. Стойка «смирно», руки на бедрах:

      – …Агенор, наставник.

      – Сыновья Эллина?..

      Мы с дядей, как всегда, на втором этаже, в той горнице, где камни со значками. Камни и папирусы. И еще таблички из глины. Дядя сидит на круглом камне, который называется «омфал». Его из Лерны привезли.

      – Первый потоп был…

      Это уже сложнее – считать нужно. Первый – это Огигов потоп, он был за двести шестьдесят лет до Девкалионова, а тот…

      – …Пятьсот тридцать два года назад, наставник.

      – Медленно, эфеб! – дядя Эвмел качает головой. – А теперь – все предки Беллерофонта…

      Последние два года дядя ходит с палочкой. Он совсем старенький, а ведь ему только тридцать лет! Мне его очень жалко, ведь он такой умный. И добрый! А дядя Эгиалей говорит, что Эвмелу и надо править в Аргосе. Но – нельзя. Эвмел – младший брат, да и править может лишь тот, кто войско водить умеет. Обычай такой. Дядя Эгиалей говорит, что этот обычай – глупый. И дикий.

      – Ладно! – дядя наконец улыбается. – Гильгамеш приручил Энкиду с помощью…

      Ага, это уже про Баб-Или (где у всех бороды – колечками). Но тоже просто.

      – Дульки, наставник!

      – Кого-о?

      Ой!

      – Виноват! басилей Гильгамеш приручил дикого волосатого человека Энкиду с помощью храмовой рабыни – иеродулы.

      И что это я такое сморозил? Это все Амфилох. Дульку ему подавай!

      Дядя Эвмел кряхтит. Кряхтит, головой качает. И смотрит странно.

      – Про дулек, значит, думаем, эфеб Диомед? Ну-ну! Ладно, садись.

      Я так и знал. Сейчас начнется! Про богов да про героев – это все закуска была. Лиру настраивали, как дядя говорит.

      Сажусь прямо на пол. На ковер. Ноги скрещиваю, взгляд вперед. Застыл.

      Готов!

      Дядя вновь головой качает. Дядя встает. Дядя сундук открывает. Самый большой – с бляшками на боках.

      – Ну-ка, выскажись!

      В моих руках – диск. Почти такой же, как мы на стадионе метаем. То есть не совсем такой. И даже совсем не такой…

      …Потрескавшаяся глина, неровные края. Значки! Ага, вот в чем дело! Значки! Критские – змейкой идут, от краев к центру.

      – Табличка для письма, – осторожно начинаю я. – Круглая. Критская… Старая очень.

      Только бы читать не заставил! Лучше сто раз отжаться, лучше с камнями за спиной прыгать!..

      – Ну так читай, эфеб!

      Пропал! Ведь табличка не просто критская. Она на Древнем языке. В Древнем и новом (тот, что на Крите сейчас) языках значки одинаковые, а вот слова…

      – Сакава… Сакави… Сакавипити куави, –