Роман о любви: Катулл и Клодия. Римское небо. Книга 1. Роман. Переводы. Эссе.. Ольга Карклин

закрыл глаза, открыл.

      – Ты хочешь поговорить?

      – Да, – просто сказала Клодия, – пойдем со мной. Я хочу поговорить. Тебя зовут…

      – Катулл. Гай Валерий Катулл.

      Клодия улыбнулась. Катулл. Щенок. Кутенок… Забавно.

      – Капитолийская волчица? Ромул, Рем и Катулл?

      – Может быть.

      Они уже шли назад, к дому Клодии, толпа постепенно редела, и когда они вошли за черную литую ограду особняка, их сопровождали уже одни слуги. Она отпустила слуг, распорядилась никого не принимать, провела Гая Валерия Катулла в свою особую комнату, в дальнем крыле виллы, с потайной дверцей, ведущей в сад и особым, скрытым в саду же выходом.

      Это была строгая квадратная комната для отдыха и размышлений с небольшим прямоугольным окном наверху, в которой и не было почти ничего, кроме небольшого столика, невысокого кресла и скромного ложа, на котором иногда отдыхала Клодия.

      – Устраивайся. Здесь не очень уютно?

      – Уютно везде, где ты, – ответил мальчик.

      Его искренность или любезность казались чудовищными.

      – Что-нибудь прохладительное?

      – Как хочешь сама.

      – Тогда немного вина. Ты вино пьешь? Разбавляешь?

      Он улыбнулся.

      – Я не разбавляю, думаю, это все портит.

      – И я, – рассмеялась Клодия.

      И от этого смеха, серебристого, легкого, щекочущего, словно разлетелось множество колокольчиков и стало легко и свободно. Ушла даже и тень скованности.

      Она поставила на столик бокалы, темную запотевшую бутылку, высыпала на белоснежную пузырчатую тарелку горсть орешков.

      – Угощайся. А вино разливать придется тебе, не так ли?

      – Да, госпожа.

      И он уже держал в своих далеко не аристократических руках темное стекло, и вино уже лилось в бокалы, безупречной линией, и она уже поднимала свой бокал:

      – За встречу!

      Что-то было здесь еще. Что-то совсем новое, о чем просто не хотелось думать…

      – Ты не представилась.

      Клодия помрачнела. Встала, вышла из-за стола. Подошла к окну. Все верно. Случайная встреча, простое любопытство. Теперь она вынуждена отвечать на вопросы, рассказывать о себе, о своей жизни. Кроме того, достаточно, в общем, одного имени, чтобы он мог всегда узнавать о ней… да. А с другой стороны, зачем ей помнить сейчас, как ее звать, кто она, что происходило вчера? Прошлого – нет. Настоящее…

      В комнату влетела ее птичка. Закружилась. Клодия подошла к небольшому, скрытому в стене шкафчику, взяла оттуда горсть зерен, протянула ладонь. Птичка, снижаясь и поднимаясь, клевала золотистые крупинки. Сквозь просветы задрапированного окна в золотом луче солнца вибрировала жизнь.

      Клодия вернулась к столику, села на прежнее место. Напротив нее на ложе полулежал мальчик. И все также спокойно смотрел на нее.

      – Не знаю, сможешь ли ты это принять, – сказала Клодия, – может, сегодня у меня не будет имени?

      – Я бы