Черный монастырь. Книга первая. Анна. Микаэл Ханьян

за вами придут.

      В действительности здесь, в «предбаннике», как называли это помещение в городской психиатрической больнице, не принимали, а выписывали, то есть выпускали на волю, тех, кого ещё вчера держали взаперти. Здесь эти счастливчики получали последние напутствия и наставления, перед тем как попытаться снова зажить другой, адекватной жизнью среди других, адекватных людей.

      Окно предбанника было небольшим, квадратным и замазанным белой краской. Аня сидела прямо напротив него, прислонившись к кафельной стене, и смотрела на этот белый квадрат, смысла в котором было столько же, сколько в знаменитом произведении русского футуриста.

      Заслышав шаги сестры-хозяйки, она машинально поправила косынку, которой были туго перехвачены волосы.

      – Ну вот, милочка, твоё добро. Бумажки отнесёшь в районную. – Неулыбчивая добрячка Семёновна вручила Ане эпикриз, поставила ей на колени полупрозрачный пакет и грузно опустилась на соседний стул. – Там и рецепт от Валерия Ивановича, смотри не забудь зайти в аптеку. По таблеточке перед сном. Будешь хорошо спать.

      Аня кивнула.

      – И поменьше кивай да побольше разговаривай. На кивках далеко не уедешь.

      Тихим, чуть хриплым голосом Аня ответила:

      – Я постараюсь.

      – Вот-вот, постарайся. Идти-то есть куда?

      – Есть.

      – Ну, с богом.

***

      Подъём на третий этаж дался нелегко: когда Аня наконец оказалась перед дверью Лёшиной квартиры, сердце прыгало и трепыхалось, в висках стучало, а лёгкие никак не могли набрать нужного количества воздуха. Закрыв глаза, она прижалась лбом к холодному верхнему замку. Полегчало. Собравшись с духом, она повернула ключ и вошла.

      Первая опасность подстерегала в прихожей. Отразившись на зеркальной поверхности, медленным и неуверенным шагом к ней подошёл незнакомый ей человек – с поблёкшим взглядом, синевой под глазами, с сухими, потрескавшимися губами. Ане снова стало не хватать воздуха, и она заставила себя закрыть глаза. «Валерий Иванович об этом говорил… Нужно успокоиться».

      С ещё закрытыми глазами она вошла в комнату и медленно, постепенно подняла ресницы. На столе, задвинутая в угол, по-прежнему стояла копия Ренуара. Ане показалось, что полянка на мгновение высветилась, что белое платье сверкнуло особой белизной, что лёгкий зонтик слегка качнулся… Видение продолжалось недолго; миниатюрная фигурка снова застыла.

      Она перевела взгляд на подоконник, и ноги сами понесли её на кухню, где руки, тоже сами, достали большие пластиковые мешки, в которые эти же руки начали сгребать с подоконника остатки погибших растений.

      Ритуальное действие было прервано звонком, резким и неуместным. Незнакомый женский голос не тратил времени на любезности:

      – Алло! Ну наконец-то. Можно Алексея?

      Аня попыталась ответить, но слова с трудом выталкивались из горла.

      – Его… нет.

      – Простите, я уже почти пять месяцев названиваю.