Московское царство и Запад. Историографические очерки. С. М. Каштанов

предоставление права суда в отношении своих крестьян, сколько то, что жалованные грамоты изымали грамотчика из круга ведения наместников и волостелей»[497], «из подвластного лица такой грамотчик превращался в своего рода контрагента наместников и волостелей, к которому перешла часть принадлежавших им ранее прав»[498]. Следовательно, И. И. Смирнов рассматривает этих иммунистов опять-таки как орган государственного управления, как «контрагентов» наместников и волостелей. Отсюда естественный вывод о ликвидации иммунитетных или государственных прав контрагентов наместников в связи с ликвидацией самой системы наместничьего управления в середине XVI в.[499].

      Итак, мы видим, что противопоставление, отделение друг от друга податного иммунитета и ренты возможно только в том случае, если отрицать феодальные отношения внутри иммунитетного владения. Тогда земельный собственник выступает в двух резко разграниченных ролях: государя, собирающего налоги со своих подданных, и частного лица, взимающего ренту со своих крестьян (свободных или несвободных?). Как государь он осуществляет право иммунитета, как частное лицо он пользуется вотчинным правом. При такой постановке вопроса, во-первых, отпадает всякая связь иммунитета с земельной собственностью, ибо с ней связано лишь вотчинное право (рента), во-вторых, все отношения приобретают искусственный характер. Между тем своеобразие феодальной власти заключалось в тесном сочетании в ней элементов публичного и частного права.

      Попытки отделить податной иммунитет от ренты, судебный иммунитет от вотчинной юстиции неизбежно должны вести к отрицанию этой специфики феодализма. Уже В. И. Сергеевич, П.И. Беляев, С. Б. Веселовский и др. правильно подметили, что иммунитет фактически сросся с крепостным правом (непонятно, почему И. И. Смирнов пишет, что Сергеевич, как и Неволин, считал иммунитет уничтоженным в процессе создания централизованного государства)[500].

      И. И. Смирнов обосновывает необходимость уничтожения иммунитета фактом создания централизованного государства. Он считает, что раз государство централизованное, значит оно не может терпеть какой бы то ни было децентрализации суда и финансов, иммунитет несовместим с централизованным государством[501]. Это положение не представляется убедительным ни теоретически, ни с точки зрения известных фактов о сохранении политической власти феодалов внутри их владений в XVI–XIX вв. В чем теоретическая слабость рассматриваемого положения И. И. Смирнова? В том, что автор говорит о централизации вообще, а не о феодальной централизации конкретно. Берется какая-то общая идея централизованного государства, хотя в феодальном государстве одна степень централизации, в буржуазном – другая. И. И. Смирнов считает феодальную централизацию полной и окончательной. Однако в том-то и особенность феодальной централизации, что она даже при абсолютизме не является полной, так как в силу феодальной структуры

497

Смирнов И. И. Очерки политической истории Русского государства… С. 348.

498

Там же. С. 341.

499

Там же. С. 350.

500

Там же. С. 346.

501

Там же. С. 348–35°.