Такой чудесный день. Айра Левин

ты, здоровый, полностью удовлетворенный член Семьи! – воскликнула Снежинка.

      – Доведи себя до оргазма рукой, – объяснил Король. – А потом, когда с девушкой не получится, притворись, что тебе все равно. Хорошо, если она скажет наставнику. Ты своему не говори. Не показывай волнения по поводу ошибок, опозданий на встречи. Пусть другие замечают и докладывают.

      – Сделай вид, что дремлешь перед телевизором, – подсказала Воробейка.

      – До очередной терапии у тебя десять дней, – продолжал Король. – Если последуешь моим советам, на будущей неделе наставник прощупает тебя на предмет твоей заторможенности. Ты и тут не реагируй. Полная апатия. Справишься – депрессанты немного уменьшат, и через месяц захочется услышать о втором шаге.

      – Вроде просто, – заметил Скол.

      – Так и есть, – подтвердила Снежинка.

      – Мы все справились, сможешь и ты, – добавил Леопард.

      – Однако есть одна сложность, – предупредил Король. – Даже при снижении концентрации эффект препаратов в первые дни по-прежнему силен. Ты почувствуешь отвращение к содеянному и захочешь признаться наставнику, чтобы тебя лечили пуще прежнего. Сумеешь ли ты противостоять этому порыву, предугадать невозможно. У нас получилось, у других – нет. За последний год мы предлагали то же самое еще двоим; они успешно симулировали заторможенность, а через день-два после терапии во всем признались.

      – Что, если наставник заподозрит неладное? Он, наверно, слышал про те случаи.

      – Да, – ответил Король, – но заторможенность бывает и настоящей, когда уменьшается потребность организма в препаратах, так что, если ты убедительно сыграешь роль, все получится. Волноваться надо по поводу приступа откровения.

      – Говори себе, – посоветовала Лилия, – что это химия заставляет тебя думать, будто ты болен и нуждаешься в помощи, лекарство, которое тебе впрыснули без твоего согласия.

      – Согласия?

      – Да, твое тело принадлежит тебе, а не Уни.

      – Признаешься ты или выдержишь, – сказал Король, – зависит от резистентности мозга к воздействию препаратов, и тут особенно ничего поделать нельзя. Судя по тому, что мы о тебе знаем, шанс есть.

      Последовали еще советы: разок-другой пропустить дневной макси-кейк, лечь в постель до последнего звонка, – а потом Король велел Снежинке отвести его обратно.

      – Надеюсь, мы тебя еще увидим, – произнес он. – Без повязки.

      – Я тоже надеюсь. – Скол встал и отодвинул стул.

      – Удачи! – пожелали ему Тихоня, Воробейка и Леопард.

      – Удачи, Скол, – последней сказала Лилия.

      – Что будет, если я не поддамся порыву?

      – Мы об этом узнаем, – ответил Король, – и кто-нибудь свяжется с тобой дней через десять после терапии.

      – Как узнаете?

      – Узнаем.

      Снежинка взяла его за руку.

      – Хорошо, – сказал он. – Спасибо вам всем.

      Ему отвечали «не за что», «пожалуйста, Скол» и «рады помочь». Что-то было не так, и, когда Снежинка выводила его из комнаты, он вдруг понял: они не сказали «спасибо Уни».

      Шли медленно, Снежинка