Два Генриха. Владимир Москалев

не из праздного любопытства. Словом… – ее голос неожиданно приобрел оттенок мольбы, – ответь, госпожа, коли не сочтешь это для себя слишком затруднительным, кто тот господин, что приехал с тобой, чью лошадь ты держишь за узду? Христом Богом молю тебя!..

      – Спрашиваешь, кто он? – Агнес усмехнулась и ответила громко, не без гордости: – Мой брат!

      – Похоже… очень, – согласилась женщина, виновато улыбнувшись и неожиданно промокнув платком уголки глаз. И быстро спросила еще, словно боясь, что ее больше не станут слушать: – А как его имя, не скажешь ли?..

      – Вот еще, зачем тебе это? – передернула плечами всадница. – Сказано: брат – и всё тут.

      – Не хочешь говорить, – тихо и печально протянула старуха, опуская голову. Потом встрепенулась: – Тогда ты сама… Не обессудь и не брани, но скажи, молю тебя, свое имя! Прости, что спрашиваю. Поверь, коли так, стало быть, очень надо мне…

      – Я Агнес Регенсбургская, дочь Бригитты Баварской. Устраивает тебя?

      Взгляд у незнакомки потух, едва она услышала это, пополз вниз, скользнул по булыжной мостовой и уперся в носки ее стоптанных башмаков. Потом, помедлив немного и вдруг, решившись, точно какая-то спасительная мысль внезапно пришла ей в голову, она с надеждой спросила:

      – А брата твоего зовут случаем не…

      Но не успела досказать: двери трактира раскрылись, и оттуда вышел Ноэль.

      – Они ожидают приезда герцога Лотарингского, – объявил он, вскакивая в седло. – Туль, оказывается, его резиденция, любимое место отдыха; он любит охотиться в этих местах. А жителей предупредил гонец через городского старшину.

      – Когда же он нагрянет сюда со свитой?

      – Ждут к завтрашнему дню. Он им нравится: не тиран, налоги вполне умеренные… Но что это? – Взгляд Ноэля остановился на ладони сестры. – Отчего тебе вздумалось держать в руке монету?

      Агнес обернулась, посмотрела по сторонам.

      Незнакомка исчезла, словно ее тут никогда и не было.

      Агнес хмыкнула, взгляд ее выражал недоумение.

      – Представь, здесь только что стояла какая-то старуха. И вот теперь ее нет, как сквозь землю провалилась. Я хотела дать ей монету, а она вместо этого пожелала узнать твое имя.

      Ноэль в ответ рассмеялся и тронул коня, но внезапно сильно натянул поводья. Конь встал, затряс головой.

      – Агнес! – возбужденно воскликнул брат. – А как выглядела эта старуха? И куда она могла подеваться? Говоришь, она спрашивала мое имя? Но зачем? И что она сказала в ответ?..

      – Ничего, потому что я назвала ей только себя. Кажется, это ее очень расстроило. Но отчего ты спрашиваешь? Что тебе в этой старухе?

      Ноэль долго глядел на гостиницу и дома по обе стороны улицы. Мимо них в обе стороны сновали прохожие, каждые по своим делам. Он пытливо вглядывался в их лица, особенно женские, но читал на них только недоумение, вызванное непонятным интересом к ним неизвестного всадника. Он спросил сестру, не видит ли она на улице этой старой женщины или, возможно, кого-то очень похожего на нее. Но Агнес,