Две Дианы. Александр Дюма

бы, впрочем, тут не было пролитой крови, ибо только кровью смывается кровь…

      – Ах, вы меня пугаете, Габриэль!.. Довольно меня испытывать. Ведь это было только испытание, правда?

      – Да, Диана, простое испытание… Бог не допустит этого… – пробормотал он как бы про себя.

      – Ведь не может же быть вражды между моим отцом и вами?

      – Надеюсь, Диана, надеюсь… Я бы слишком страдал, причинив вам такую боль.

      – В добрый час, Габриэль! И если вы на это надеетесь, – добавила она с милой улыбкой, – то и я надеюсь упросить отца отказаться от своего решения, равносильного моему смертному приговору. Такой могущественный государь, как он, сумеет возместить ущерб, который понесут господа Монморанси.

      – Нет, Диана, всех его сокровищ и всей его власти мало, чтобы возместить им такую утрату.

      – Не бойтесь, друг мой: Франциск де Монморанси смотрит на это, слава богу, иначе, нежели вы, и предпочтет вашей бедной Диане деревянную палку маршала. Я же, когда он согласится на эту славную замену, постепенно подготовлю короля… Я напомню ему о наших родственных узах с домом д’Эксмес, о ваших личных подвигах, Габриэль… – Она умолкла. – Боже, пьеса, кажется, идет к концу!

      – Пять действий! До чего она коротка! – огорчился Габриэль. – Вы правы, вот и Эпилог, сейчас он изложит мораль комедии.

      – Хорошо еще, что мы успели поговорить почти обо всем…

      – Нет, я вам не сказал и тысячной доли…

      – Да и я тоже, – ответила Диана, – благосклонность королевы…

      – О, злая! – перебил ее Габриэль.

      – Злая – это та, которая вам улыбалась, а не я, которая вас отчитывает, слышите? Больше не говорите с нею сегодня, друг мой, так я хочу!

      – Вы хотите? Как вы добры! Я не буду с нею говорить… Но вот и пьесе конец! До свидания! Скажите мне на прощание хоть одно слово, чтобы оно подбодрило и утешило меня!

      – До скорого свидания, Габриэль! Твоя навеки, мой муженек, – радостно шепнула Диана остолбеневшему Габриэлю.

      И она исчезла в шумной, бурлящей толпе. Габриэль поспешил тоже уйти незаметно, чтобы, согласно обещанию, избежать встречи с королевой… Вышел он из Лувра в глубоком убеждении, что Антуан де Баиф великий человек и что никогда он еще не присутствовал на спектакле, который бы доставил ему такое громадное удовольствие.

      В передней к нему подошел поджидавший его Мартен-Герр. Его новый костюм так и блистал.

      – Ну что, видели герцогиню Ангулемскую, монсеньор? – спросил оруженосец своего господина, когда они вышли на улицу.

      – Видел, – рассеянно ответил Габриэль.

      – И что же, герцогиня Ангулемская все еще любит господина виконта? – продолжал Мартен-Герр, видя, что Габриэль в хорошем настроении.

      – Бездельник! – крикнул Габриэль. – Кто это тебе сказал? С чего ты взял, что госпожа де Кастро любит меня или что я люблю госпожу де Кастро? Ни слова об этом, плут!

      – Ладно, – пробормотал Мартен. – Монсеньора любят, иначе бы он тяжело вздохнул и не стал бы кричать на меня… Да и сам монсеньор влюблен, иначе заметил бы,