Досье генерала Готтберга. Виктория Дьякова

спятила, что ли?! – бросившись на нее, Орлов прижал девушку к земле, – и ответный огненный шквал пронесся над их головами.

      – Алексей, откуда вы? – только и смогла вымолвить Лиза, и… громко чихнула, снег набился в ноздри.

      – Прямо из-под земли вылез, – не удержался, чтобы не сострить Орлов. – Вон из-под того сугроба. Девица, ты в своем уме? В голом поле, в полный рост, хоть бы пригнулась, кто ж так воюет! Так прямиком на тот свет транспорт можно заказывать.

      – А где наши? – спросила она, едва шевеля губами.

      – Наши – там, – он махнул рукой в сторону ближайших развалин.

      – А здесь?

      – Здесь, милочка, немцы. Вот схватят, узнаешь тогда. Пошли, быстро! – И Орлов, схватив ее за руку, ползком потащил за собой. – Не отставай.

      Под перекрестным огнем чудом добрались до подвала. Потом нырнули в люк, через большую, пробитую снарядами трубу – в соседний дом. Силы оставляли Лизу, она бежала все медленнее, фактически Орлов уже волочил ее на себе. Вдруг – чу! Впереди послышались шаги и громкая гортанная речь, смех: немцы.

      Орлов отпрянул назад и прижался к стене за выступом, закрывая Лизу собой.

      – Кругом темно, авось не заметят, – шепнул он Лизе. – Ну, а если заметят, тогда, мадам, значит, не судьба.

      – А сколько их? – спросила она.

      Он только неопределенно пожал плечами.

      Они оба напряженно вглядывались в темноту. Немцы приблизились. Впереди шел офицер, рядом с ним какой-то щуплый ефрейтор светил фонарем. За ними – унтер и солдаты, человек десять. Офицер что-то громко обсуждал с унтером, солдаты смеялись. Чувствовали они себя вполне спокойно, уверенные, что русских поблизости нет.

      Орлов не понимал чужой речи. Он думал лишь об одном – прошли бы, не заметили бы! Сам он не боялся, ему и черт не страшен, а вот Лиза, она совсем измоталась, силенок нет, не убежит. Лиза, хотя и знала немецкий, сперва не прислушивалась к разговору. Приникнув к плечу Орлова, она дрожала от нервного озноба, ей было стыдно за свою слабость, но она ничего не могла с собой поделать. Вдруг она выпрямилась. То ли ей почудилось, то ли на самом деле она узнала голос. Кто это говорит? Офицер? Нет, этого не может быть!

      Немцы подошли совсем близко. Лица офицера не было видно, беседуя с унтером, он отвернулся. О чем они говорят? Лиза напрягла слух: кажется, вспоминают о Франции. Она подалась вперед, и камень, кувыркнувшись, скрипнул у нее под ногой и упал на каменный пол. Орлов поднял автомат, с досадой дернув ее за руку. Лиза замерла. Слышали или нет? Конечно, слышали. Остановились. Лучик фонарика заскользил по стенам. Офицер сам взял фонарь, посветил по всем углам. Солдаты взвели автоматы и подняли их, приставив к животу.

      Луч фонаря неуклонно приближался. Потом скользнул в сторону и осветил лицо офицера. Лиза чуть не вскрикнула: Руди! Она узнала его. В шинели, в офицерской фуражке. Конечно, это он. Он смотрел прямо на нее усталыми светлыми глазами. Она не сомневалась, что он видел ее и Орлова тоже. Какое-то мгновение