Досье генерала Готтберга. Виктория Дьякова

Фриц держал цветастый пляжный зонт и жалобно уговаривал:

      – Господин обер-лейтенант, пойдемте лучше в укрытие, самолеты же налетят…

      – Погоди, – отмахнулся от него Крестен, – не отвлекай меня. Смотри, – он указал вперед стеком, который держал в руке, – тут есть кое-что поинтересней твоего нытья. Русские фрейлян с батареи, которые вчера наши танки обстреливали, купаться собрались, нагишом. Без всякого тебе смущения. Вот что значит – передовые политические взгляды. Не то что наша протухшая буржуазность. А ты говоришь «самолеты». Самолеты тут, дружок, не страшны. Как думаешь, – он обернулся к покрасневшему денщику, – надо бы вылазку устроить. И батарею захватили бы, и девиц, прямо в чем мать родила. Вот это была бы операция! Не то что наши генералы придумали – брать в танковые клещи. Другим надо брать. Благо есть кого и за что. Само просится. Ты как, пойдешь на такое дельце? – иронично осведомился он у Фрица, подмигнув.

      – Господин обер-лейтенант, вот вы все шутите, – деньщик сделался пунцовым как отварной рак, – а я вам про самолеты серьезно говорю. И из пушки могут грохнуть. Или снайпера вызовут. Это ж надо – такой зонт выставить! Его не только с русских позиций, из Берлина видать, наверное. Нельзя же так рисковать, господин лейтенант.

      – Снайпера здесь нет, не волнуйся. Снайперы у них на вес золота, – успокоил невозмутимо Крестен. – У них и автоматов, один – на пятерых. Из пушки слишком близко, из ружья слишком далеко. Так что не дрейфь, Фриц, ничего с нами не случится. А ты чего это покраснел? – поддел он денщика с издевкой. – Тоже мне солдат. На, посмотри, – он протянул бинокль, – чего отворачиваешься? Взгляни, какая широта взглядов. Не то что наши, наденут купальники от мадам Шанель – скукота да и только. А русские живут интересно. У них там целый батальон из фрейлян. И все такие упитанные, глаз радуется. А у нас на весь Восточный фронт одна приличная женщина, и та – полковник люфтваффе. Пистолет, на все пуговицы застегнута, она тебе и в стратегии, и в тактике лучше нашего разбирается и даже по-английски говорит без запинки. К такой не подойдешь, если ты хотя бы не обергруппенфюрер. Ну, ладно, что ты уставился? – Руди отобрал у денщика бинокль. – Понравилось? Зонт держи ровно, а то уже спину припекает. Кстати, а где эта наша, «по провианту»? – вспомнил он. – Которая тебе нравится.

      – Фрейлян Хельга? – уточнил Фриц. – Так она не по провианту, а по связи.

      – Все одно. По связи – это очень хорошо, в определенном смысле. Позови ее. Пусть шнапсу принесет.

      – Хорошо, только ей вы нравитесь, господин обер-лейтенант, – робко заметил Фриц.

      – Больше всех ей нравится мой приятель, майор фон Лауфенберг из люфтваффе, потому что он барон, – ответил Руди резонно. – Она для него и кудри накручивает. Но по большому счету, какое это имеет значение? Давай зови и зонт не забудь. Я его еще в Амьене раздобыл, чрезвычайно полезная вещица.

      А в штаб генерала Родимцева на другой стороне фронта по короткому затишью