Иное решение. Андрей Семенов

коровам хвосты, сейчас едет на шикарной машине, на которой, наверное, только наркомы и ездят. Гордился своей страной. Только в этой стране возможны такие повороты судеб. Разве при старом режиме повезли бы его как министра? А в нашей советской стране все дороги открыты, и вчерашняя кухарка может управлять государством. Ну а он все-таки старший лейтенант. А завтра в Кремле орден вручать ему будет сам Калинин. Может быть, даже Сталин придет посмотреть на новых героев.

      Тем временем они подъехали к гостинице «Москва».

      Вот оно – счастье. Вот – Кремлевская стена. Вот – Музей Революции и Красная площадь. Вот – Александровский сад. Вот он – Манеж. Знаменитая улица Горького берет свое начало отсюда. Самое сердце Родины.

      Выйдя из машины, Коля немного замешкался возле входа в гостиницу, пытаясь поверх зубцов Кремлевской стены рассмотреть и угадать, за каким окном работает и не спит ночей товарищ Сталин. Капитан был вежлив, но настойчив. Пришлось зайти внутрь, и Коля тут же оторопел от роскоши.

      Просторное фойе. Бородатые важные швейцары с золотыми галунами. Огромный, по его представлениям, четырехкомнатный номер с роялем и видом на Манежную площадь с шестого этажа. Первый раз в жизни Коля проехался на лифте, и ему понравилось. Нет! Это сон или сказка?

      Полковник Сарафанов сбросил военную форму и отправился в душ, будто каждый свой приезд в Москву останавливался именно в таких номерах. Коля распахнул окно и с жадностью провинциала стал разглядывать столицу. Подошел Штольц и встал рядом.

      – Нравится? – спросил он у Коли.

      – Очень, – кивнул тот.

      Все Колины знания о Москве сводились к одной открытке, приклеенной к внутренней стороне крышки его чемодана. На ней были изображены Спасская башня, угол Мавзолея и фигуры Минина и Пожарского.

      – Товарищ старший лейтенант, разрешите вопрос?

      Коля оторопел. Капитан обращался к нему как к старшему по званию.

      – Да-да, пожалуйста.

      – А за что, интересуюсь я спросить, у вас орден?

      Коля собрался было ответить, что за пойманного финского снайпера, и даже хотел рассказать подробно, как он его сумел поймать, но вспомнил четырех своих связистов, которых перед этим отправил на смерть, вспомнил, как дивизия готовилась идти под пулеметы, и сжал губы.

      – За службу.

      – Виноват, извините. Вопросов больше не имею.

      Вышел полковник Сарафанов. Посвежевший после душа, он расчесывал влажные волосы.

      – Ну, товарищ капитан, куда пойдем обедать? – спросил он Штольца, продувая расческу.

      – В ресторан, товарищ полковник. Для вас зарезервирован столик.

      Товарищи офицеры спустились в ресторан, который совершенно оглушил и прибил Кольку своими размерами, расписными потолками и лепниной. Важный официант в накрахмаленной белоснежной сорочке с черной шелковой бабочкой усадил их за столик в углу напротив окна возле эстрады.

      Коля знал, что такое «меню». В командирской столовой возле раздачи висел тетрадный листок в клеточку с названиями блюд,